Капкан на честного лоха - Троицкий Андрей

Климов и сам знал, что все сделает, как надо, без посторонних уговоров. Метания, душевные сомнения, человеческие переживания остались в прежней жизни. Теперь Климов на пути к свободе, он зашел далеко, его не остановить какому-то там Шмелю, мелкому вымогателю и подонку.

Вернувшись в барак, Климов залез на верхний ярус нар, вдавил голову в подушку, набитую сухой измельчившейся соломой. Если кончать Шмеля, то именно на производственной зоне. Инсценируя несчастный случай. Иначе… Иначе все погибло. Но об этом даже думать не хотелось. К утру план, отчетливый и внятный, сложился в его голове.

…В подвал сверху долетели новые звуки. На этот Климову показалось, что где-то далеко работает двигатель автомобиля, через пару минут послышались женские стоны. Климов сухим шершавым языком облизал потрескавшиеся горячие губы. Сел на лежанке, не зажигая спички, впотьмах нащупал на столе деревянную бадью. Но киселя в ней осталось только губы смочить.

– Дышать совсем нечем, – сказал из темноты Урманцев и закашлялся в подушку.

– Они наверху завалили вентиляционное отверстие, – отозвался Климов. – Воздуха нет.

Вытянув руку, Климов нашел бутылку с травяным настоем. Судя по весу, осталось на донышке. Он смочил тряпку, пососал её кончик. Но пить захотелось ещё сильнее.

Климов лег на пол, накрыв горячий лоб смоченной в воде тряпкой, разбросал руки в стороны. Внизу дышалось немного легче. Урманцев завозился, поискал на столе воду, но пожалел то малое, что осталось, не высосал последние пару глотков из бутылки. Он тоже разделся до пояса, оставшись в майке без рукавов. Перелег на пол, дыша тяжело и часто, как перегретый паровоз, котел которого готов взорваться.

– Если они не откроют люк, нам конец, вилы, – прошептал Урманцев. – Проделать такой путь… Чтобы тут сдохнуть… Забавно.

Неожиданно Урманцев рассмеялся сухим лающим смехом.

* * *

Начальник колонии Соболев весь вчерашний день ждал добрых новостей от поисковиков, вышедших в погоню за Урманцевым, Климовым и Цыганковым.

Перед обедом Соболеву по рации передали, что случилась неприятность, можно сказать, небольшая заминка: в охотничий капкан попала служебная собака и один из военнослужащих едва не утонул в болоте, упустил на дно автомат и сломал ногу. Собаку пристрелили, а солдата удалось спасти. Но в целом все идет нормально, бандиты держат курс на Ижму. К вечеру беглецов, несомненно, настигнут.

Ободренный этой вестью, Соболев вышел из кабинета, насвистывая себе под нос. Он встретил у вахты производственной зоны московскую комиссию из ГУИН, провел людей по зданию мебельного цеха, показывая товар лицом. Зэки, занятые на производстве, были предупреждены заранее о визите начальства. Они отрывались от работы, вставали, снимали с себя шапки, раболепно опускали головы. Вытягиваясь в струнку, замирали, превращаясь в восковые фигуры.

Закончив эту бодягу с экскурсией, Соболев с легким сердцем отправил комиссию на обед в поселок, наказав денщику лейтенанту не скупиться на водку. Сам вернулся в кабинет, наскоро перекусил бутербродами. Скинув китель, уже хотел завалиться на диван, но тут офицер из дежурной части принес срочное донесение.

По рации передали, что четверть часа назад на берегу реки поисковые группы обнаружили носильные вещи беглецов, кое-какой провиант и даже брезентовую палатку фабричной работы. Следы зэков отчетливые, они по-прежнему ведут в сторону Ижмы.

– Отлично, теперь не долго ждать, – потер руки хозяин. – Теперь они наши.

Соболев, отпуская офицера, на радостях похлопал его по плечу и приказал докладывать обо всех новостях. Однако поисковые группы в полночь на связь не вышли. Не появилось сообщений и ночью. Соболев мял боками диван, но сон не шел. Только под утро на пороге кабинета возник дежурный офицер. По его унылому виду, по вытянувшемуся бледному лицу и сжатым губам, хозяин мгновенно определил, что поиски накрылись медным тазом.

Офицер доложил, что след зэков потеряли ещё ночью, когда выпал снег. В настоящий момент солдаты и офицеры под руководством Ткаченко проводят обыск на подворье раскольников староверов.

– Дались им эти староверы, – проворчал Соболев. – Только время на них тратить.

За окном занималось раннее серенькое утро. Позвонила жена и сказала, что из-за сырой промозглой погоды у дочери снова обострилась бронхиальная астма, поэтому Надя пропустит сегодня школу.

– Черт побери эту астму, – сказал Соболев в трубку. – Передай Наде, что я зайду в магазин и куплю ей плюшевую обезьянку. Ту, которую обещал.