Шутка - Андреева Наталья

Когда Люда с чемоданом и сумкой вышла на крыльцо, муж посмотрел на нее с удивлением:

— Куда это ты?

— В город. Где мой ключ от новой квартиры?

— Пожалуйста. — Он достал из кармана связку, отцепил один из ключей. — Кстати, там на следующей неделе основной ремонт будет закончен. Не обязательно нам таскаться каждый день за город.

— Хорошо. Только эти выходные я хочу побыть в одиночестве.

— Значит, этот дом в моем распоряжении?

Она снова почувствовала подступающую к горлу липкую тошноту. Молча кивнула и направилась к машине. Муж тут же пошел отпирать ворота. Не прощаясь, они обменялись выразительными взглядами.

Уже на шоссе Люда вдруг захотела развернуться и поехать совсем в противоположную сторону. Подальше отсюда, от этого города, от знакомых людей. Ведь приходилось уже начинать все сначала. С надгробной плиты на кладбище, с отчаяния, с грязных тарелок, с первых украденных ключей. Но за эти пять лет она слишком отяжелела. И расстаться со своими деньгами, заработанными тяжелым трудом, совсем не то, что с папиными. За эти деньги она готова была бороться до конца. И поэтому решительно свернула к Москве и сильнее надавила на газ. Говоришь, Ленечка, что женщинам быстрой езды не понять? Разные бывают женщины.

3

Всю следующую неделю Люда старалась не замечать их обоих. Ленечка из ее офиса никуда не делся, в понедельник утром как ни в чем не бывало пришел на работу, и по лицу мужа Люда поняла, что лучше ей делать вид, будто ничего не случилось. Якушев держался теперь как настоящий хозяин и спросил у нее крупную сумму денег таким тоном, словно пришел в банк снимать деньги с собственного текущего счета. Нисколько не сомневаясь в том, что кредит неограничен.

Она дала, удержавшись от злых комментариев. Пролежав все эти два выходных дня в постели перед телевизором с выключенным звуком, немного успокоилась и пришла в себя. Скоро вернется Валентин и позвонит ей. А до этого надо от всего устраниться. Представить себе, что она, Якушева Людмила Сергеевна, живет под стеклянным куполом, о прозрачные стенки которого разбиваются все неприятные слова, сказанные окружающими.

Теперь они с мужем поменялись ролями. Он после работы уезжал на дачу, а Люда в новую квартиру, где строители уже заканчивали ремонт. Но в этой замечательной, большой, только что отделанной заново квартире она чувствовала себя по-прежнему как на вокзале. Чужое, неуютное место, где все временно и ненадежно. И не дождаться поезда, на который у тебя куплен билет.

Отшумел дождями август, а настоящее, теплое лето так и не пришло.

Вечером в пятницу Якушев заглянул к ней в кабинет с вопросом:

— Как собираешься провести выходные?

— Одна, — коротко ответила она.

— Умница. — Муж довольно потер руки.

— Что, дело на мази? Занимаешься своими гнусностями?

— Что бы ты понимала! Я, может, впервые в жизни счастлив.

— Ого! От подробностей меня только избавь.

— Исчезаю. А ты работай, работай, еще только шесть часов, дорогая, — хихикнул он.

Люда в сердцах швырнула в закрытую дверь тяжелое пресс-папье. Испуганная секретарша заглянула в кабинет:

— Людмила Сергеевна, что-то случилось?

— Все в порядке. Иди сделай мне кофе.

…В субботу Люда с раннего утра ждала звонка. Только не этого. Муж умоляющим голосом попросил приехать в загородный дом.

— Пошел бы ты к черту, — отмахнулась она.

— Пожалеешь!

Люда с минуту послушала гудки, потом стала собираться. Не ради него, ради Лени, которого еще надеялась спасти. Как можно было оказаться такой эгоисткой? Дать этой мерзкой крысе еще целую неделю жизни! Но у него все равно ничего не получилось, иначе не скулил бы сейчас и не просил приехать.

Они оба были на террасе. Леня и муж. Какие-то взвинченные, беспокойные. Сначала Люда посмотрела на своего мальчика, потом на мужа. Тот неуверенно сказал:

— Приехала все-таки. Лучше поздно…

На столе стояла большая старая сумка. Люда ее сразу узнала. Она тогда продала не все вещи, из-за мелочей не хотелось связываться. А про эту старую икону, лежащую на столе, просто забыла. Сумка, в которой она хранилась вместе с другими вещами и коробками, была перевезена со старой квартиры сюда, в загородный дом. Люда вспомнила, что запихнула ее в шкаф в своей комнате наверху.

— Ты рылся в моих вещах?! — крикнула она мужу.

— В твоих?! Да пусть он знает, что ты воровка!