Поговори со своей тенью - Андреева Наталья

— Интересная женщина, — пожала плечами я.

— А кроме того?

— Кажется, на фирме болтали, что ее папа баллотировался в Госдуму.

— И что? Выбрали его?

— Кажется.

— И ты хочешь, чтобы твой избранник позволил себе роман с порядочной женщиной! — усмехнулась Виола.

— Что же тут нереального?

— Такими деньгами не бросаются, — пояснила подруга. — И таким положением в обществе. Шлюху жена ему еще простит. Если будут соблюдены правила. Кстати, насчет сока я не ошиблась. Загляни-ка в прейскурант!

— Ого! — Я чуть в обморок не упала. — Да они с ума сошли!

— Ничуть. Ты посмотри, кто сюда ходит! Причем я уверена, что певичка и ее спутник едят и пьют за счет заведения. А может, хозяин им еще и приплачивает.

— Но за что?!

— За то, что другие платят гораздо больше, чтобы увидеть знаменитостей и, может быть, с ними пообщаться. «Я вчера играл в боулинг с таким-то». Ого! И отношение к тебе другое. Значит, он крутой! Если общается с такими людьми! Вспомни Леночку.

Я вспомнила. Если Игорь мог часами говорить о своей фирме, то Леночка о клубе, где они с мужем — постоянные члены, и о его знаменитых посетителях. Ничто не обходится так дорого, как тщеславие. И кто-то зарабатывает на этом пороке неплохие деньги!

— Чего ты хочешь: это же целая индустрия, — усмехнулась Виола. — У каждой суперзвезды свой прейскурант. Присутствие на свадьбе столько-то, уикенд столько-то. Никто этим не гнушается, даже миллионеры! А мы с тобой малой кровью. Спасибо Великому Будде! Ну, за него!

И Виола подняла бокал с пивом. Меня же охватила странная тоска. Нет, меня не грело то, что я видела знаменитостей. Ну, нисколько! Мою холодную лягушачью кровь это не разгоняло, видимо она застыла навеки. И потом: мне было скучно.

— Давай бросать шары, — сказала вдруг Виола.

И тут…

Именно! Тут моей скуке пришел конец, потому что вошел он. Один. Засияло Мое Солнце, и мир сделался и светлее, и добрее. Как обычно, я оцепенела, поэтому Фиалке ничего не стоило выскочить из-за стола и направиться к дорожкам, по которым летели к кеглям чугунные снаряды. Не знаю, где она этому научилась, но шар качнула в руке довольно-таки изящно. Стоило часами отрабатывать перед зеркалом бросок! Правда, большая часть кеглей не шелохнулась, но поза! Каково?

— Девушка, давайте я вас научу, — тут же сунулся к ней молодой человек приятной наружности.

И Фиалка взяла первый урок. А поскольку девушка она была спортивная и каждая ее мышца звенела, как натянутый канат, у нее начало получаться. И неплохо получаться!

Учитель с удовлетворением кивнул:

— Неплохо! Каким видом спорта занимаетесь?

— Я тебе скажу, ты не поверишь, — усмехнулась Фиалка. — И вообще: советую научить бросать шар вон ту глубоко декольтированную даму. По-моему, у нее плохо получается.

— Понял, — сказал молодой человек и отошел.

— Зачем ты с ним так? — почти возмутилась я.

— Затем, что это сотрудник клуба. Не член. Мне его услуги не требуются. У нас с тобой другая цель.

И она продолжала все так же сосредоточенно бросать снаряды. И не без изящества. На нее смотрели, это уж точно!

Я же все еще не верила, что такое возможно! Что он подойдет! И в эту самую минуту услышала его божественный голос:

— Я тебя здесь раньше никогда не видел. Новенькая?

Разумеется, что меня он не узнал. И видел он только стройную блондинку с зелеными глазами, которая с неподражаемым изяществом бросала тяжелые шары. И смотрел только на нее. Я молча кивнула. За Виолу, которая промолчала и вновь кинула шар.

— Неплохо, — просияло Мое Солнце, когда в живых осталась одна-единственная кегля, а все прочие упали замертво. — И как тебя зовут?

— Виола, — словно бы нехотя, сказала лучшая подруга.

— Имя хорошее. Соответствует.

— Чему? — не удержалась я.

— Пойдем выпьем? — предложило Мое Солнце.

— Атебя какзовут? — поинтересовалась Фиалка.

Мне ли не знать его имени! Мне ли не сказать это имя ей! Но игра есть игра, а правила есть правила.

— Смеляков Андрей Васильевич, — усмехнулся тот, кто был для меня всем.

— Так и называть? — прищурилась Фиалка. — И со всеми титулами?

— А ты девушка с юмором. Это хорошо. — И он лениво добавил: — Ну, пойдем. Андреем называй.

Вот так все оказалось просто. Количество фраз, услышанных мною от предмета обожания, росло как снежный ком. Который к концу вечера обещал превратиться в самую настоящую снежную лавину. Под ней я задохнусь и умру, честное слово! Этот чертов клуб — место моего погребения!