Ради большой любви - Соболева Лариса

– Ты похлебай, похлебай. Ушица после этого дела лекарство. – Он снова подхватился, ринулся в угол, где стоял ящик, и достал две кружки. – Налить?

Князев догадался, что добрый бабай делится самогоном. Поморщившись, он отрицательно замотал головой:

– Мэ-э-э.

– Ну, тогда рассольчика попей. – И он указал глазами на ковш.

Князев опасливо заглянул в миску, уха оказалась прозрачной и аппетитной.

К вечеру Маля привезла двоих мужчин. Один был астенического телосложения, лет тридцати, дунешь – рассыплется. Худой, высокий, с впалой грудью, с длинными волосами и длинным лицом, завершающимся козлиной бородкой. Второй – невысокий, коренастый, с круглым лицом простака-дурака, но с хитрющими глазами негодяя, этому было примерно лет сорок, он оказался крепенький, мускулистый, с большими кистями рук. Одеты оба с подчеркнутой небрежностью, первый представился Тетрисом, второй Бомбеем. Князев к этому времени тоже оделся в мятые брюки и рубашку, пиджак не высох. Маля привезла продукты и главное – картошку, отчего бабай Костя пришел в детский восторг и живенько развел костер. Тетрис и Бомбей подготавливали место для посиделок, а Маля курила в сторонке, будто готовить – не женское дело. Князев, отхлебывая из горлышка минеральную воду, подошел к ней:

– А имена у них есть?

– Ты попал почти на дно, здесь имена не нужны, они забываются.

– Кто эти двое?

– Люди. Без определенного места жительства.

– Бомжи, – закивал Князев. Ну и в компанию попал! – Не похожи.

– Я же сказала, ты угодил почти на дно, но не на самое дно. Ты иногда видишь из окна своего автомобиля опустившихся грязных алкашей в груде мусора – они уже ничто, ходячие трупы. Но есть и другой слой бомжей, его обычно по телевизору не показывают. Это те, кто крыши над головой не имеет, но что-то делает, где-то работает и не ходит в рванье. Позже расскажу тебе о них.

– А почему у… дяди Кости нет клички?

– Есть. Чемергес.

– Что она означает?

– Так он называет самогон. Костя хороший, добрый, любит мороженое больше самогона. Скажи, – и Маля повернулась к нему лицом, до этого смотрела на своих приятелей-бомжей, – там, наверху, у вас разве нет кличек?

Князев задумался: а ведь есть. Большой Билл – губернатор, Билка или Белуха – его второй заместитель, гнусная баба; Старьевщик – генеральный директор приборостроительного завода, потому что старый пень и жадюга; Позолоти Ручку – прокурор, получил кличку за любовь к большим взяткам, Бульдог – мэр. И много других кличек. Ну а у Князева производная от фамилии – Князь, что ему льстило, хотя к княжескому роду он никакого отношения не имел.

– Вот-вот, – угадала его мысли Маля, – только у вас клички, как у паханов на зоне. Здесь проще. Идем, нас зовут.

Постелили два одеяла, на газетах разложили еду. Чемергес шаманил у костра, подготавливая картошку, заодно грыз кусок колбасы и со скоростью центрифуги пережевывал ее, жмурясь от счастья, остальные расселись. Князеву протянули кружку, он нюхнул… М-да, это не коньяк за двести баксов. Но поскольку и Малика приложилась к своей кружке, не станет же он отбрыкиваться, с волками жить – по-волчьи выть. Выпили, поели – все были страшно голодные.

– Давай о деле, Монтана, – сказал Бомбей. – Зачем позвала?

Князев догадался, что Монтана – кличка Малики.

– Гриб приказал его завалить, – кивнула она на Князева.

– А кто он? – не удивился Бомбей.

– Это Князев, – представила Малика.

– Кня?.. Сам Кня?!.

Даже не договорив до конца фамилию, что означало высшую степень изумления, Бомбей глаза вытаращил и жевать перестал. Только Тетрис никак не отреагировал, лишь кинул скупой взгляд из-под редких бровей на Князева и ниже опустил голову. Бомбей наконец обрел дар речи:

– Я балдею! С самим Князевым, считай, на одном одеяле самопал пью! Жаль, фотоаппарата нет, никто не поверит.

– Как раз рассказывать об этом никому не надо, – резко оборвала его Маля.

– Могила! – Бомбей ударил себя в грудь кулаком. Но у Князева эти люди вызывали огромное недоверие. – Значит, надо самого Князя кокнуть… ух ты!

– Гриб забрал Ляльку с Кешей, дал мне срок две недели, – сказала Малика. – Ствол выдал и вызывался помочь, но я от помощи отказалась.

– А чего он к тебе прибодался? – насторожился Бомбей. – У него что, своих мясников нету?

– Спрашивать я не стала, он бы все равно не сказал правду. Думаю, Гриб темнит со мной, поэтому я прошу вашей помощи.