Бриллианты в шоколаде - Калинина Дарья Александровна

Но сейчас Егор не мог прибегнуть к помощи своих любовниц. Это было бы уже слишком. А машина жены так и стояла у них во дворе. Куда бы ни отправилась Настя, она это сделала явно не на своей машине.

— Ей-то хорошо, у нее денег много, — завистливо прошипел Егор. — Может хоть целый день на такси раскатывать. А мне что делать?

Вся наличность Егора подошла к концу из-за его разъездов по городу. Ездить на общественном транспорте Егор считал ниже своего достоинства, поэтому неизменно катался на такси. На поездку к родителям жены он наскреб последние бумажки, да и то пришлось умолять таксиста, давя на жалость и мужскую солидарность.

— С женой поссорился, все наличные деньги из дома выгребла и ушла, — всю дорогу твердил Егор шоферу, умалчивая, что Настя как выгребла сама, так предварительно сама и заработала. — Я даже остановить ее не успел, в душе мылся.

Шоферу, которому это было, как говорится, по барабану, реагировал на все реплики своего пассажира одинаково.

— Все бабы такие.

Так и доехали. Егор не стал звонить снизу в домофон, ему хотелось, чтобы его появление стало неожиданностью. Он был готов к тому, что в квартиру его вовсе не пустят, и приготовился учинить скандальную сцену на площадке перед дверью тестя с тещей. Но ему открыли. Немного удивленная и немного раздраженная теща заглянула за его спину и, вполне натурально удивившись, спросила:

— А Настя где?

— Я думал, она у вас.

— С какой стати? — еще больше удивилась теща. — Сегодня будний день. Настя наверняка на работе.

— Ее там нет.

Взглянув на Егора, теща неожиданно проницательно поинтересовалась:

— Вы с ней поссорились?

Услышав это, Егор обрадовался:

— Значит, она вам звонила?! Жаловалась?

И скис, услышав в ответ:

— Нет.

— Откуда же вы догадались?

— Стоит на твою опущенную физиономию посмотреть, как сразу же становится ясно, что ты сегодня не на коне. А что у вас случилось?

— Сам не понимаю, — развел руками Егор. — Вернулся домой, а она стоит вся накрашенная, сапоги надела на каблуках, какие я у нее никогда не видел. Платье короткое… Прямо как на панель собралась!

— Ты мою дочь проституткой не обзывай! — обозлилась на него теща. — Настя тебя, дармоеда, на себе тащит! Наверное, обидел ты ее, вот она и ушла!

— Среди ночи!

— Ах, так ты домой среди ночи вернулся! — тут же взъярилась на него теща. — И еще удивляешься, почему Настя на тебя обиделась?

— Я ее не обижал!

Егор хотел сказать, что среди ночи или даже под утро он возвращается частенько, и Настя всегда воспринимала это нормально, но каким-то внутренним чутьем почуял, что эта информация для его тещи будет явно лишней.

— Звони ей! Извиняйся.

— Не могу! Она телефон дома забыла.

Теща закрыла рот и уставилась на Егора. В ее мозгу происходил бурный мыслительный процесс, и постепенно до матери Насти доходила вся серьезность положения.

— И давно, говоришь, Настя ушла из дома? — спросила она у него.

— Ну… ночью.

— И до сих пор не возвращалась? — побледнела теща.

Егор помотал головой, с тоской понимая, что сейчас все пойдет по слишком хорошо знакомому ему сценарию. Всякий раз, когда его теще что-то не нравилось или ей казалось, что дела идут не так, как ей нужно, она ложилась и принималась умирать. Натуральным образом вызывала врачей, стонала, жаловалась на давление, стенокардию и прочие сопутствующие болячки. И что самое интересное, у нее появлялись и стенокардия, и давление, и сосудистый спазм, чего в другое время ни одно обследование никогда не показывало.

— Умираю! — стонала теща, падая на руки Егора. — Доченька! Любимая! Единственная! Неси меня на диван, подлец ты этакий!

— Хорошо.

— Звони отцу!

Примчался с работы спешно вызванный тесть, и стало еще хуже. Родители накинулись на Егора теперь уже вдвоем.

— Погубитель! Доверили тебе свое сокровище, а ты не уберег!

— Подонок! Довел девчонку, что она от тебя среди ночи из собственного дома вынуждена была бежать!

Одним словом, когда Егор спустя час вырвался из этого дома, он чувствовал себя так, словно его высосали два жадных вампира. Не чуя под собой ног, он поднял руку, и только когда возле него затормозила серебристая «реношка», он сообразил, что денег у него для того, чтобы расплатиться с шофером машины, нет. Пришлось тащиться на метро, потом от метро топать пешком. Домой Егор вернулся бледным, у него зуб на зуб не попадал, да еще во дворе он столкнулся со своим соседом — дядей Лешей.

Дядя Леша слыл у них в доме любителем и ценителем женского пола. И видимо, в какой-то мере чувствуя в Егоре родственную душу, благоволил к нему.

Дядя Леша был уже немолод, работал учителем изобразительного искусства, денег не имел, и несмотря на это, до сих пор пользовался феноменальным успехом у женщин. Трудно было сказать, что именно привлекало дамочек всех возрастов в этом мужчине. Из достоинств у него имелись пышная седая шевелюра и негромкий вкрадчивый голос, а еще он был потрясающе увлекающимся человеком и отличным рассказчиком.

Видимо, уже вернувшись с работы, сосед выгуливал во дворе свою собачонку — крохотного пекинеса, который невольно помогал своему хозяину «клеить» очередную приглянувшуюся ему дамочку. Маленький песик вызывал умиление в мягких женских сердцах, они останавливались, чтобы погладить дружелюбную собачку, а затем в дело вступал уже сам дядя Леша.

— Чего пешком? — остановил он вопросом Егора. — Настюха твоя где? Как обычно на работе?

— Наверное.

— Чего так? — удивился дядя Леша. — Не знаешь, что ли, точно?

Егор был до такой степени расстроен, что готов был просить совета и помощи даже у дяди Леши.

— Настя ночью удрала из дома, — сказал он ему. — Я побежал за ней следом, но увидел лишь фонари поворачивающей за угол машины.

— Ночью?.. Постой, а в каком часу это было?

Егор ответил. И дядя Леша неожиданно глубоко задумался, опустив глаза и не глядя на своего собеседника. Видя это, Егор подумал, что обмен любезностями закончен, и хотел идти дальше.

Но дядя Леша неожиданно сказал:

— Видел, как твоя Настя этой ночью в тачку к какому-то мужику садилась. Уж не любовник ли у нее завелся?

Услышав это, Егор повнимательней взглянул на соседа.

— Какой мужик? Что за тачка?

— А я не рассмотрел толком. Видел, что Настя в нее садилась. Поссорились-то вы с ней сильно?

Голос дяди Леши звучал сочувственно. И Егор невольно кивнул в ответ.

— Ох, эти бабы! — вздохнул дядя Леша. — Что они с нами делают… Но и без них тоже нельзя. Верно?

Егор всхлипнул. Ему точно нельзя, ведь Настя — это твердая уверенность в завтрашнем дне. А он к этой уверенности за истекшие полгода их совместной жизни уже здорово привык. Раньше его как-то не смущало, когда приходилось клянчить деньги взаймы у родных или знакомых, но теперь у него и язык не повернется.

— Слышь, а сумку твоя Настя не теряла? — неожиданно спросил дядя Леша. — Мой Васька тут сумку на ступеньках нашел. Может быть, Настина?

Васькой звали крохотного пекинеса. И в то, что он мог что-то найти, верилось с трудом.

Но Егор был готов уцепиться за соломинку и поэтому сказал:

— Может, и ее.

— Взглянешь? — обрадовался дядя Леша.

Егор пошел с ним и, едва взглянув на сумку, убедился, что сумка чужая. Он хотел вернуть ее дяде Леше, но тот не унимался:

— Да ты посмотри, может быть, твоей. Бабы часто барахло из одной сумки в другую перекладывают. Может, у твоей Насти просто новая сумка появилась.

Егор хотел возразить, что у Насти есть лишь две сумки — белая и черная. С белой она ходит в теплые месяцы, черную таскает в зимнюю слякоть и непогоду. Такая скромность происходила от того, что Настя всегда очень безразлично относилась к своему внешнему виду и совсем не испытывала тяги к новым покупкам. Шопинг представлял для нее мучение, а не радость. И поэтому Настю вполне устраивало, что у нее всего две сумки, обе удобные, практичные и подходящие абсолютно к любой одежде.

Вот Егор, тот всегда с удовольствием баловал себя какими-нибудь новинками. И если они с Настей шли в магазин, то обычно выходили оттуда увешанные пакетами, в которых были почти исключительно одни лишь покупки Егора. И хотя платила за все Настя, ее мужу никогда и в голову не приходило, что нехорошо уходить из торгового комплекса, так ничего и не купив жене.

И пока Егор думал об этих вещах, вызывающих в нем непонятное чувство тревоги, неугомонный дядя Леша уже вытряс из сумки все имеющееся там барахлишко.

— Ого, сколько тут всякого! — воскликнул он, разгребая гору всевозможных вещей.

Егор тоже взглянул. Косметичка, упаковка салфеток, женские прокладки, несколько конфеток, шоколадка, похоже, владелица сумки была сладкоежкой. А так совершенно ничего интересного. Правда, тут был телефон, но это не Настин телефон, а какая-то незнакомая Егору модель. Да и все вещи в сумке тоже были чужими.