Поговори со своей тенью - Андреева Наталья

— Один раз мы вместе ехали в лифте.

— Да? Не помню.

— Может быть, твоя жена вообще запрещает тебе смотреть на сотрудниц?

— А при чем тут моя жена?

— При том, что ты ей изменяешь!

— Что, прости, делаю? — искренне удивился он. Гораздо больше, чем удивилась я вослед его неподдельному удивлению. — Ха-ха! Ты уже во второй раз за вечер меня рассмешила! Ха-ха!

— А как… как это называется? — в ужасе прошептала я.

— Сделка, — пожал плечами Смеляков. — Такая же сделка, как и все прочие. Товар — деньги — товар. Хотя, сомневаюсь, что ты разбираешься в экономике. Иначе бы я тебя ни за что не уволил. Я ценю знающих и толковых работников.

— Сделка, значит. А что, твоя жена тоже вступает в подобные сделки?

— А вот этим вопросом я никогда не задавался. У нас хорошая, дружная семья. Если тебе это интересно. А я уже понял, что тебе это интересно.

— А семья — тоже бизнес-предприятие?

— Своего рода, да. И к нему надо долго и тщательно готовиться, иначе предприятие провалится. И не пускаться ни в какие авантюры.

— Любовь — это авантюра?

— В наше время — да.

— А что это за время такое, если нельзя любить? Если верить нельзя? Жалеть никого нельзя? Век Каменного Эгоизма? Или Эра Палеозойской Бесчувственности?

— Девочка, очнись! Меня, конечно, забавляет твоя детская наивность, но… В каком мире ты живешь?

— Значит, все, что делаете вы в своем мире, — это нормально?

— Без сомнения.

— Что ж. Нормально, значит. — И тут на меня нашло! Глупая Пучеглазая Лягушка терпела, терпела и разразилась наконец глупейшей тирадой: — Нормально! Платить пятьсот долларов за месяц своему работнику и пятьсот за ночь проститутке — нормально! Провести сокращение, не думая о судьбе людей, оставшихся без средств к существованию, — нормально! Не обманешь — не продашь: тоже нормально! Да что же вы такое творите! Любому скажи: есть возможность половину суммы, выделенной на благотворительность, положить себе в карман без риска… Или нет: пятьдесят на пятьдесят. Пятьдесят, что попадешься на воровстве и сядешь, а пятьдесят, что проскочишь. И все равно ведь согласятся! Любой согласится. Если речь идет, допустим, о миллионе. Причем придумает себе массу оправданий! Таких, что и не подкопаешься! Мол, я не возьму, возьмут другие, а по назначению все равно дойдет только половина. Что же получается? А то, что мы сейчас и имеем. Валютный транш проигрывается в казино, Грозный восстанавливается в ближайшем Подмосковье, а половина жителей столицы получает официальную зарплату в тысячу рублей. При этом с голоду никто не умирает. Самые ловкие даже получают субсидии на оплату коммунальных услуг. Оставляют за углом «Мерседес» и топают в отдел субсидий. И предоставляют справки о зарплате. Кто-нибудь их осуждает? Наоборот. Какие же они молодцы! Обманули! А кого обманули? Не тебя, это уж точно. Ты сам кого хочешь обманешь. Кстати, ты субсидий не получаешь? Нет? А твоя жена? Может, ее влиятельный папа получает? Не сомневаюсь! И все правы, у всех есть железное оправдание. И у тебя, разумеется, тоже. За то, что ты меня тогда уволил. А ты знаешь, что со мной было? Рассказать?

Смеляков выслушал все это, открыв рот. А потом покрутил пальцем у виска:

— Ну ты даешь! Я даже не знаю, что тебе ответить! Ты у нас кто, Вселенская Совесть? Одна на всех? Ты?! При том, чем ты занимаешься?!

— А чем таким я…

И тут появилась Виола. Вовремя. Потому что в этот вечер мы запросто могли потерять нашего богатого любовника. Я сразу же осеклась, Смеляков тоже примолк. Повисла напряженная пауза. Молчание прервала Фиалка, сказав:

— Хочу шампанского! Андрей! Закажи.

— Так-то лучше, — с облегчением вздохнул Андрей Васильевич. И я перехватила его напряженный взгляд. Невольно поежилась, услышав: — А то я уже хотел встать и уйти. Останусь при одном условии: дай слово, что я никогда больше не услышу ничего подобного. Никаких воззваний к моей совести. Ты закроешь рот раз и навсегда.

Кажется, Фиалка делала какие-то знаки. И мне что, надо кивнуть? Или сказать «честное пионерское»? А может, извиниться за все то, что он со мной сделал? Но Виола смотрела так грозно, что Глупая Пучеглазая Лягушка сдалась, сказав:

— Хорошо. Только если сам не попросишь.

— Я?! Напрошусь опять на эту чушь?! Я хочу, чтобы наши отношения были сведены к тому, что, собственно, и было с самого начала. Чтобы ты поменьше открывала рот для высказываний своих прогрессивных в кавычках воззрений. Поняла меня?