Цвет крови - Беттини Марко

С трудом подавляя гнев, Марко размышлял о том, что скрывается за непривычной решимостью главного редактора. Иллюстри не любил конфронтации и неизменно искал компромиссов. И коль скоро он высказал твердое мнение, зная, что за этим последует негативная реакция, это наверняка означало, что решение принято не им. Так распорядились Баллони или Короче.

Марко молча поднялся и, не прощаясь, вышел из кабинета. Вернувшись в редакцию, он почти набросился на Нашетти:

— Позволь мне узнать, что за дерьмовое соглашение вы подписали?

— Какое смогли, такое и подписали, в то время как ты изображал из себя настоящего журналиста, — в тон ему ответил уязвленный коллега.

— Только что Иллюстри заявил мне, что я должен вернуться в региональный отдел. По списку штатов, который установили вы, они не могут иметь еще одного хрониста.

— Нужно же заткнуть образовавшиеся дыры. Мы утвердили также число собственных корреспондентов. Они должны будут взять на эту должность еще одного человека, и мы как раз подумали о тебе, так как из отдела ты уже ушел, но твой статус пока не определен.

Для Марко все это было откровением. Он присел на пустой стул у письменного стола. Иллюстри отстранял его от должности, только чтобы не дать ему писать. Его намеренно отправляли в ссылку. Здесь замешана прокуратура, издатель и кто-то еще. Он не догадывался, кто именно не хочет больше видеть его имя на страницах газеты. Бороться с ними бесполезно. Возможно, они только выжидали подходящего момента, чтобы избавиться от него.

Нашетти попытался проявить сочувствие к коллеге и подбодрить его.

— Не сдавайся. Иллюстри уступит, если на него надавить.

— Едва ли…

Он сидел в гостиной на старинном кресле, в окружении полотен XVIII века, развешанных по стенам, не имеющим окон, пораженный тем, насколько эти картины гармонируют с мебелью пастельных тонов и ее формой. Марко был обеспокоен тем, как настойчиво его собеседник пытается ему отказать, скрывая свой отказ под безупречной любезностью. Сегодня Марко особенно остро чувствовал свою бесполезность.

Владелец этой элегантной квартиры, должно быть, зарабатывает примерно столько же, сколько и он, у него тоже нет ни жены, ни детей, так что заработанные деньги он может тратить исключительно на себя. Но, в отличие от Марко, который довольствовался скромным, но удобным жильем, хозяин этой квартиры обитал в доме куда более солидном, и квартира его была обставлена с изысканным вкусом, воспитанным годами.

— Какие красивые у тебя картины, — издалека начал Марко.

— Это моя страсть, — объяснил Касти. — Я посещаю аукционы, и мне присылают различные каталоги. Я уже собрал обширную библиотеку по истории живописи восемнадцатого — девятнадцатого веков.

— Ты покупаешь картины только этого периода?

— Я могу позволить себе лишь девятнадцатый век. Можно найти картины по приемлемым ценам, если, конечно, это не импрессионисты или их предшественники.

Касти не стал упоминать при этом, что соглашение, заключенное им с Туррини, принесло ему выгоду. Его неофициально зачислили в частную клинику, владельцем которой был и Туррини, и это значительно улучшило его материальное положение. Доктор смог пополнить свою коллекцию картин, уже и так насчитывающую немало прекрасных работ. Касти начал собирать ее двенадцать лет назад, когда впервые получил приличные деньги, так что нельзя было сказать, будто своим собранием живописи он обязан только нынешней прибавке к зарплате.

В присутствии Марко медик чувствовал угрызения совести. Последовав совету репортера, он пошел на компромисс с главой департамента. Он остался на работе и стал высокооплачиваемым специалистом. За это он молчал об ошибках Туррини в операционном зале, а также о вине Мага в случае с Лукой Камби.

Ступив на путь, предложенный Марко, Касти нарушил принципы профессиональной этики. Он никогда и ни с кем не говорил об этом, но в присутствии братьев Камби чувствовал себя их должником.

— Каковы результаты теста? — внезапно спросил Марко.

Медик какое-то время медлил с ответом, потирая двойной подбородок.

— Ты знаешь, как их проводят?

— Довольно смутно.

— В нашем случае в тесте ДНК нам важен один-единственный пункт — хромосома шесть.

— Хромосома шесть?

— Сейчас я тебе объясню. Каждый из нас наследует хромосомы родителей. Точнее говоря, двадцать три пары, каждую из которых формирует одна отцовская хромосома и одна материнская. В первой же клетке, из которой затем развивается индивид, имеются все двадцать три пары хромосом, которые определяют характеристику и особенности развивающегося организма. То есть мы являемся продуктом случайной комбинации половины хромосом каждого из наших родителей.