Смерть в чужой стране - Леон Донна

— И о чем же они вас спрашивали? — поинтересовался Брунетти.

— Один спросил, откуда мне известно, что это были за картины. Как будто я мог их не узнать. А второй спросил, не знаю ли я этого молодого человека на фото, и когда я ответил, что не знаю, вид у него был весьма скептический.

— Ну, с этим типом мы разобрались, — сказал Брунетти. — Он не имеет к делу никакого отношения.

— Но новых подозреваемых у вас нет?

— К сожалению, нет, — ответил Брунетти, думая о том, почему это Вискарди хотелось так быстро закончить разговор о молодом человеке на фото. — Вы сказали, синьор Вискарди, что вас покоробило многое. Это только одно. Могу я спросить, что еще?

Вискарди поднес бокал к губам, потом, не пригубив, опустил и сказал:

— Я узнал, что наводились определенные справки обо мне и моих делах.

Брунетти открыл глаза, притворяясь удивленным:

— Надеюсь, вы не подозреваете меня в том, что я интересуюсь вашей частной жизнью, синьор Вискарди?

Внезапно Вискарди поставил бокал, полный почти до краев, обратно на прилавок и произнес совершенно отчетливо:

— Пакость. — И, увидев удивление Брунетти, добавил: — Вино, конечно. Боюсь, мы выбрали не то место, чтобы выпить.

— Да, оно не очень удачное, не так ли? — согласился Брунетти, ставя на прилавок пустой бокал рядом с бокалом Вискарди.

— Повторяю, комиссар, что наводились справки о моих делах. Такое любопытство не приводит ни к чему хорошему. Боюсь, что дальнейшее вторжение в мою деловую жизнь вынудит меня прибегнуть к помощи некоторых моих друзей.

— А что это за друзья, синьор Вискарди?

— Называть их имена было бы с моей стороны дерзостью. Но они занимают достаточно высокое положение, чтобы уберечь меня от бюрократического произвола. Если же я паду его жертвой, то уверен, они вмешаются.

— Это очень похоже на угрозу, синьор Вискарди.

— Не впадайте в мелодраматический тон, DottoreБрунетти. Лучше назовем это предостережением. Более того, я предостерегаю вас не только от себя, но и от лица вашего тестя. Повторяю, подобное любопытство до добра не доведет.

— Полагаю, синьор Вискарди, у меня вообще нет оснований ждать добра от каких-либо ваших дел.

Вдруг Вискарди извлек из кармана несколько банкнот, не глядя на них и не позаботившись узнать, сколько стоит вино. Ничего не ответив Брунетти, он повернулся и пошел к двери бара. Брунетти двинулся следом. На улице лил дождь из осенних туч, подгоняемых ветром. Вискарди задержался в дверях только для того, чтобы поднять воротник пальто. Ничего не сказав, не оглянувшись на Брунетти, он вышел под дождь и быстро исчез за углом.

Брунетти немного постоял на пороге. Наконец, не видя иного выхода, он развернул газету, в которую упаковал зонт, явив его миру во всей его красе. Потом сложил газету несколько раз и шагнул под дождь. Нажал на кнопку, посмотрел вверх и увидел раскрывшийся над ним пластиковый купол. Слоны, веселые, танцующие розовые слоны. Чувствуя во рту вкус кислого вина, он поспешно направился к дому.

Глава 24

По первому же требованию Брунетти получил от Паолы свой черный зонт и вернулся в квестуру. Около часа он отвечал на корреспонденцию, но ушел рано, сказав, что у него назначена встреча, хотя это была встреча с Руффоло и состояться она должна была через шесть часов. Вернувшись домой, он рассказал Паоле о встрече в полночь, и она, помня, что говорилось о Руффоло в прошлом, согласилась с Брунетти, что это шутка, результат страсти к мелодраматическим эффектам, очевидно приобретенной Руффоло за время последней отсидки, когда он слишком много смотрел телевизор. Брунетти не видел Руффоло с того раза, когда в последний раз выступал свидетелем, и полагал, что найдет его почти не изменившимся — добродушным, лопоухим и беспечным, слишком торопящимся преуспеть в жизни.

В одиннадцать он выглянул на балкон, посмотрел на небо и увидел звезды. Через полчаса вышел из дому, успокоив Паолу, что скорее всего вернется к часу, и велев ей не ждать его. Если Руффоло сдастся, им придется пройти в квестуру, а там нужно будет написать заявление и уговорить Руффоло подписать его, а на это уйдет не один час. Он сказал, что постарается позвонить ей, если все обернется именно таким образом, но сам же знал, что, привыкнув к его отсутствию в поздние часы, она скорее всего не услышит сквозь сон его звонка, а детей ему не захочется будить.