Нобелевская премия по сексу - Луганцева Татьяна

— Так… ничего… — Агата пролезла в узкое окно, зацепившись своей длинной юбкой за оконную раму намертво. — Черт! Таня, помоги!

— Я себе все ногти обломала уже, нет, ты застряла здесь капитально… Снимай юбку!

— Что? — оторопела Агата, и тут они обе услышали стук в туалетную дверь.

— Аллё! Кто там?! Открой! Слышь, Гера, курва сбежала!!! — Разнесся крик, от которого у Агаты волосы на голове встали дыбом.

Она быстро скинула с себя юбку, одернула кофту максимально низко, с трудом протащила канистру в оконный проем и понеслась по улице, понимая, что у нее выигрышных всего несколько секунд и что если ее пропажу обнаружили, то сейчас же снарядят погоню. Она неслась по улице, прикованная к канистре, слыша только стук своего сердца, работающего на пределе. В голове жила лишь одна мысль — спастись! Ей было уже неважно, почему и зачем она здесь оказалась, для чего все это затеялось, она неслась к дому, на который ей указала Таня, в душе понимая, что действительно Александр Берсеньев — единственный, кого она тут знала, хотя бы по имени. Странным было то, что она считала, вернее, ситуация заставила ее считать, знакомым совершенно не знакомого человека. Она сама не понимала, как ее ноги свернули в узкий проход и понеслись к улице, на которой жил Александр. Ей мерещилось, что за ней уже слышны топот ног и окрики бандитов, но Агата не могла позволить себе остановиться и посмотреть назад. Агате еще предстоял огромный путь по прямой улице до дома Александра.

«Вдруг он уехал? Вдруг он не откроет? Как мне убедить охранника, который откроет дверь, дать объясниться с его хозяином? Судя по всему, Александр очень скрытный человек и не склонен вообще ни к какому общению. Господи, это мой последний шанс!» — Она поняла, что не до конца потеряла остатки разума от страха, потому что сохранила способность рассуждать. Поэтому-то внутреннее чутье подсказывало Агате, что за ней уже организована погоня, но другого пути у нее тоже не было. И беглянка неслась по улице в куртке, колготках и сапогах с канистрой, прикованной к ее запястью. При любой другой ситуации она бы умерла со смеху, если бы увидела такую картину, но сейчас ей было не до смеха. Вдруг Агата подвернула ногу, упала и разбила очки. Не став искать дорогую оправу, она, прихрамывая, понеслась дальше. И вот наконец спасительный дом, выходящий роскошной дверью на улицу, был перед ней. Агата возликовала, этот жуткий марафон был окончен, оставалось только растопить сердце хозяина.

Агата заколотила в дверь кулаками, даже не сразу заметив звонок. Потом она нажимала и на звонок, и била в дверь, при этом истошно крича, что ей нужен хозяин дома — вопрос жизни и смерти. Где-то в глубине подсознания перепуганная насмерть журналистка понимала, что таким напором, скорее всего, вызовет негативные чувства у хозяина дома и получит взашей, но была слишком напугана, чтобы действовать по-другому.

Дверь открылась, и Агата наконец-то встретилась с тем, кого преследовала, лицом к лицу.

Александр открыл дверь сам и вопросительно смотрел на нее. Одет он был в черную водолазку и свободные черные брюки, талию подчеркивал кожаный ремень с какой-то пряжкой. Агата невольно отметила, что он моложе, красивее, чем ей показалось в прошлый раз. Она старалась не думать о том, что она вся в грязи, что у нее отсутствует юбка, что на ней рваные колготки, а в руках, скованных наручниками, пустая канистра. Кроме всего прочего, Агата задала самый дурацкий вопрос:

— Вы один дома?

— Один, — спокойно ответил Александр, складывая руки на груди.

— А где все? — задала еще более глупый вопрос Агата, хотя секундой раньше она предполагала, что глупее уже не может быть ничего.

— Простите, а вы кого имеете в виду? Вам нужен кто-то определенный? — не повышая голоса, спросил Александр, только в его лучистых темных глазах промелькнули веселые искры.

— Я бы не отказалась от подразделения ОМОН или внутренних войск, — выдохнула Агата и прислонилась к косяку.

— Сожалею, но это мой дом, и живу я в нем один, — ответил Александр, все еще не закрывая перед ней дверь, что уже характеризовало его с положительной стороны.

— Вы не думайте, я не сумасшедшая, — сказала Агата, одергивая куртку.

— Я не думаю, — заверил ее Александр, а она не могла оторвать взгляда от его необычного лица.

Тут Агата услышала визг тормозов, повернула голову и увидела приближающееся красное пятно. Агата поняла, что если Александр сейчас закроет дверь, то она пропала. Ее снова начало колотить.

— Извините меня, пожалуйста, но мне нужна ваша помощь! Спасите меня! Помогите! Пожалуйста! Татьяна из бара сказала, что только вы можете помочь! Помогите! — пыталась проявить все свое красноречие Агата, но ее заклинило на словах о помощи, при этом она начала заикаться.

— Что случилось? — спросил Александр.

— Я здесь шла, то есть ехала, я… а он, этот… лысый… Гера, он пристал и грозил… я сбежала, я… — что-то плела Агата, щуря глаза и смотря ему куда-то в область груди.

— Почему вы решили, что мне надо в это ввязываться? — слегка пожал плечами господин Берсеньев, чем поставил Агату в тупик.

Машина резко остановилась, и тут же послышались ругательства. Агата инстинктивно вжала голову в плечи и приблизилась к Александру.

— Тварь!! Сбежала! Ну я тебе покажу! Привет, Саша! Докучает тебе? Сейчас я заберу эту шмару! — Лысый приближался к ним шатающейся походкой.

— Кто она? — спросил Александр.

— Одна из моих проституток, обокрала и отравила клиента, — ответил Гера, сплевывая, — редкостная дрянь.

— Он врет! Врет!! Я не проститутка! Спасите меня! Помогите! — Агата вцепилась в руку Александра, глядя на него снизу вверх умоляющими глазами.

— Иди сюда! — протянул к ней руку Герман и схватил пустоту, еле удержав равновесие.

Александр за секунду до этого одной рукой чуть ли не за шкирку зашвырнул Агату в дом вместе с канистрой и преградил путь Герману.

— Иди, проспись!

Лицо лысого побагровело, он напоминал бешеную собаку, только слюна не текла изо рта.

— Что?! Ты с кем разговариваешь?! Это же я — Гера!!

— Я вижу, и что дальше? — спокойно ответил Александр.

— Как ты смеешь! Дай мне забрать мою девку, и я уйду! — Со стороны лысый смотрелся очень комично, набрасываясь на Александра. — И я забуду этот инцин… тьфу! Случай!

— Ты находишься на пороге моего дома, и внутрь я тебя не пущу, — сказал Берсеньев.

— Саша, ты же меня знаешь, со мной лучше не ссориться, — вкрадчиво проговорил лысый.

— Я тебя не боюсь, и мне не нравится, что ты врываешься ко мне в дом. Проститутка, говоришь? Считай, что я ее купил на ночь. Сколько тебе дать, и давно ли ты стал сутенером?

— Саша, не надо со мной так… мне не деньги нужны, которых у тебя, я знаю, куры не клюют. Здесь задета моя честь, эта девчонка оскорбила меня при моих ребятах, а я дал слово ее наказать. Слово лысого — закон, я не могу его нарушить. Отдай мне ее, и я сам еще дам тебе денег.

Александр повернулся и посмотрел на замершую в углу Агату. Она могла поклясться, что он улыбался.

— Ну, скажи мне что-нибудь, ради чего я должен лезть в этот конфликт?

Агата пожала плечами, а потом подняла руки с канистрой и прокричала:

— Если вы не оставите меня в покое, шайка мерзавцев, то я подожгу себя, дом и… вас!

— Весомый аргумент, — засмеялся Александр и повернулся к лысому. — Вот видишь, я не могу тебе ее отдать, я слишком люблю свой дом.

— Издеваешься надо мной? — снова обозлился Герман. — Подумай последний раз, Саша, ради какой-то девки ты развяжешь со мной войну, а я же это так просто не оставлю. Дело чести, понимаешь? — Герман сделал знак рукой, и из машины вышли двое его молодчиков, разминая руки.

— Странно слышать от тебя слова о чести, — не тронулся с места Александр.

— Ну что ж… — лысый приблизил к нему свое лицо и тихо сказал: — Я убью тебя!

Агата это услышала и вдруг сказала, сама не узнавая своего голоса:

— Знаете, я не хочу, чтобы из-за меня кого-то убили. Я сама в это вляпалась, сама и отвечу. Извините меня… Александр, я пойду…

Внутренний голос кричал ей:

«Что ты делаешь, дура?! Они же разорвут тебя на куски…»

Но Агата понимала, что там ее убьют одну, а так из-за нее убьют человека, и от этого ей вряд ли станет легче.

Лысый отступил в сторону, давая проход своим громилам, а Александр, не оборачиваясь, громко сказал:

— Отважная самаритянка, быстро пошла в глубь дома и закрылась на ключ! Быстро, я сказал! — Его голос и тон резко изменились.

Агата замерла на месте, поняв, что выйти он ей не даст.

Два бритоголовых парня, как два брата-близнеца, вытащили ножи с выщелкивающимся лезвием и плечом к плечу пошли на Александра.

«Что же я наделала?! — с ужасом думала Агата. — Укрылась, называется. Сейчас на моих глазах зарежут человека только из-за того, что я ворвалась к нему в дом».