Дульсинея Тамбовская - Хрусталева Ирина

– Почему? – удивился тот.

– Ну-у-у, как бы объяснить? – замялась девушка. – Кровь….

– Ты не любишь мясо с кровью? – понимающе улыбнулся адвокат. – Извини меня, я не подумал об этом. Мне нужно было спросить, прежде чем делать заказ.

– Что он говорит? – влезла в разговор Светлана. – От меня когда-нибудь уберут это? – скосила она глаза на тарелку. – Или мне бежать в туалет и отдавать унитазу еще и черепаху?

– Он говорит, что сейчас это унесут, а взамен принесут обезьяньи мозги, – захихикала Алена. – Кстати, это блюдо подают только особо важным гостям.

– Ща ты у меня схлопочешь, – сморщившись, рявкнула Светлана. – Чего издеваться-то? – сердито проворчала она.

Схватив стакан с минеральной водой, девушка без отрыва выпила его до дна и тут же налила из бутылки еще.

– Давайте лучше закажем пиццу или перейдем к десерту. Хотя я уже сомневаюсь, что он полезет мне в горло, что-то аппетит у меня совсем пропал.

Джон знаком подозвал официанта и сказал:

– Прошу прощения, но девушки не желают есть мясо. Принесите, пожалуйста, форель, приготовленную на углях.

– Моменто, – с готовностью отозвался тот и мгновенно унес тарелки с мясом. Буквально через десять минут он вернулся с другими, от которых шел аппетитный аромат форели.

– Вот это по-нашему, – заулыбалась Светлана. – Кажется, у меня снова проснулся аппетит, до чего вкусно пахнет, – потянула она носом. – Правда, Лен?

– Угу, – кивнула та головой, уже засовывая в рот кусок рыбы, а следом дольку лимона. – Кайф, – дала она оценку блюду.

– Что такое есть кайф по-русски? – с интересом спросил Джон.

– Кайф, это когда… – прикрыла глаза Алена. – Это когда хорошо, прикольно… кайф, одним словом, – как смогла, объяснила она.

– Кайф, это когда прикольно, – пробормотал молодой человек, пытаясь соединить совершенно несоединимое. – Только при чем здесь рыба? Я всегда думал, что слово кайф ассоциируется с наркотиками. У русских не так?

– У нас тоже так, – согласилась Алена. – А еще и с водкой, сексом и хорошей вкусной едой. У нас это все – кайф.

– Надо же, какой широкий спектр понятия одного слова, – изумился Джон. – Это нужно непременно запомнить. Секс, водка, наркотики и вкусная еда… кайф, – весело подытожил он и принялся с аппетитом уплетать свой бифштекс с кровью, умело орудуя ножом и вилкой.

Когда все принялись наконец за десерт, Алена завела разговор, который интересовал ее больше всего.

– Джон, ты обещал мне рассказать о моем отце, – напомнила она. – Ты хорошо его знал?

– К сожалению, не очень хорошо, – вытирая рот салфеткой, откликнулся тот. – Мой друг познакомил нас однажды на светском рауте. Рон тоже адвокат, как и я, мы вместе окончили Гарвард. У него были какие-то юридические дела с твоим отцом.

– Какие именно? – с интересом спросила Лена.

– Об этом мне ничего не известно, – пожал плечами молодой человек. – Кажется, что-то, связанное с недвижимостью. У нас не принято интересоваться подобными вещами. Все, что связано с делами клиента, строго конфиденциально. Извини, Елена, что не могу удовлетворить твое любопытство, – виновато улыбнулся он.

– Ну, а дальше что было? Твой друг познакомил тебя с моим отцом. И что? – спросила девушка.

– Мы немного поговорили о политике, а потом он пригласил меня на прием, который собирался устроить в своем доме через неделю.

– В том самом доме, где сейчас живем мы со Светой?

– Точно так, именно в том доме и состоялся прием, – подтвердил адвокат.

– И ты принял приглашение?

– Да-да, конечно, – кивнул головой Джон. – Я был на том приеме и общался с твоим отцом.

– Ну, и как ты считаешь, что он за человек?

– Трудно вот так сразу дать оценку, – пожал плечами адвокат. – Могу лишь сказать, что собеседником он был весьма интересным.

– Ну, а навскидку? – не сдалась Алена.

– Что такое есть на вс…вскидоку? – сморщился молодой человек, пытаясь выговорить трудное слово.

– Это значит на первый взгляд, – начала объяснять девушка. – Каково твое первое впечатление об этом человеке?

– Как я уже сказал, он был достаточно интересным собеседником, видно, что образован, воспитан. Что я еще могу сказать? Очень гостеприимен, в нем сразу чувствовались русские корни.

– Да, мама говорила, что у него два высших образования, он действительно был образованным, – заметила Алена. – И всегда любил, когда в доме было много гостей. Но это, кажется, единственное, что она о нем рассказывала. Скажи, Джон, а кто-нибудь знал, что в России у него есть дочь? – задала она следующий вопрос.

– Вот об этом мне ничего не известно, прости, – развел руками тот. – Я же тебе сказал, что знал его не очень долго, поэтому и не очень хорошо.

– А о чем вы с ним говорили?

– О политике, о котировках на бирже, о погоде. Еще я ему сказал, что у него хороший дом, на что он ответил, что купил его по случаю, не планируя такое приобретение заранее. У него был другой дом, в том же районе, только немного поменьше. Тот он продал и купил этот, где вы поселились с подругой.

– Этот прием был давно? – спросила Алена.

– В прошлом году.

– Интересно, отец тогда уже знал, что болен? – грустно пробормотала девушка.

– Ничего не могу сказать, – пожал Джон плечами. – Во всяком случае выглядел он тогда совершенно здоровым человеком. Кстати, а чем он болел?

– Мне сказали, рак желудка, за месяц сгорел, как свеча.

– Прими мои искренние соболезнования.

– Ни к чему они, Джон, – махнула рукой Алена. – Я не знала своего отца, никогда его не видела, только на фотографии. Впрочем, кажется, я неправа, ведь он сделал меня своей наследницей. Соболезнования принимаются, спасибо. Ты что-то еще можешь рассказать?

– Похоже, нет, – стеснительно признался тот. – Я сказал тебе, что знал его, но… это было… Как это по-русски? Кажется, звучит так: это было слишком громко сказано, – засмеялся молодой человек. – А для меня это стало хорошим поводом, чтобы поближе познакомиться с тобой. Видишь, Елена, насколько я откровенен.

– Познакомиться со мной? – удивилась та. – Мне кажется, у тебя был более весомый повод для этого.

– То есть? – не понял Джон.

– Твой чемодан, который я так нагло отняла у тебя в аэропорту, – засмеялась девушка. – У меня к тебе просьба, – тут же добавила она.

– Все, что хочешь. Какова просьба?

– Ты не мог бы дать мне координаты своего друга, того самого Рона, который учился вместе с тобой? Если он имел с моим отцом какие-то деловые отношения, то должен знать его лучше, чем ты, – объяснила Алена свою просьбу.

– Нет проблем, я дам тебе телефон Рона, – тут же согласился молодой человек. – Только хочу тебя предупредить заранее: он живет в Америке, а здесь бывает реже, чем раз в два месяца, да и то по делам.

– Ничего, я ему позвоню и пообщаюсь хотя бы по телефону, – улыбнулась девушка. – Мне очень важно знать, что за человек был мой отец.

– Я тебя понимаю.

– Нет, Джон, вряд ли ты меня понимаешь, – не согласилась Алена. – Дело в том, что я своего отца всю жизнь ненавидела, потому что он бросил нас с мамой. Нет, наверное, я неправильно выразилась. Я его не то чтобы ненавидела, он просто для меня не существовал. Как только я повзрослела, сразу же для себя решила: нет у меня отца и никогда не было.

– Неужели совсем ничего о нем не было известно? – с удивлением спросил Джон.

– Абсолютно, – вздохнула Алена. – Почти двадцать четыре года он не давал о себе знать, и вдруг – это наследство. Почему он решил это сделать через столько лет? Проснулась совесть? Тогда почему она спала столько времени? Мне хочется узнать о нем как можно больше, и желательно хорошего, чтобы хоть как-то реабилитировать его. Ты меня понимаешь?

– Да, Елена Мари Василотто Рысалес, я тебя очень хорошо понимаю, – улыбнулся Джон. – Я хоть и немного общался с ним, но мне показалось, что он порядочный человек. Мне кажется, у твоего отца были какие-то причины, чтобы поступить так. В нашей жизни ничего не происходит напрасно и просто так, значит, для чего-то это было ему нужно.

– Возможно, ты прав, только мне от этого не легче, – вздохнула девушка. – Он мог хотя бы поинтересоваться, как я живу, чем занимаюсь…

– А может, он интересовался, просто ты об этом не знаешь? – предположил молодой человек.

– Нет, если бы было так, я бы знала. Мама обязательно бы сказала об этом, – возразила Алена. – А она, наоборот, всегда уходила от разговора об отце, стоило мне только его завести.

– И она никогда не называла причину, по которой они расстались?

– Нет, никогда, – покачала девушка головой. – Как только я об этом спрашивала, она начинала плакать, и я… в общем ты меня понимаешь. Потом, когда я уже стала совсем взрослой и самостоятельной, я вообще перестала вспоминать своего отца, как будто его никогда и не было. Впрочем, так оно и есть, его никогда не было, я его совсем не помню. И вдруг, как гром среди ясного неба, – огромное наследство.