Леди не по зубам - Степнова Ольга

– Элка… А зашибись мы съездили на Алтай?

– Зашибись, – вздохнула она. – Будет что вспомнить.

– Элка, у нас всегда есть, что вспомнить.

– Но в этот раз как-то особенно.

– Как-то особенно… – эхом повторил я.

– А давайте сделаем фото на память! – вдруг оживилась Беда. – А то когда ещё все вместе соберёмся! А тут природа, фактура, – похлопала она по плечу резиновую бабу.

– Темнеет уже, – попытался отмазаться я от очередной фотосессии.

– А у меня фотоаппарат со вспышкой! – Никитин отпустил мотоцикл и забежал вперёд, целясь объективом в Беду.

Я вдруг вспомнил, что у него, гада, невесть откуда оказались три чёрных капсулы. Я вдруг вспомнил, что по какой-то причине он – серб, и в моменты крайнего возбуждения болтает на красивом, чужом языке… Я вдруг отчётливо понял, что на фиг ему не нужно никого фотать, кроме моей жены!

– Отставить! – закричал я, едва не упав с мотоцикла. – Отставить фото на память! Отставить «пёхом домой»! Отставить хорошее настроение и дружбу всю эту на хрен отставить!!! Я хочу всё знать! Я хочу знать, кто есть кто, и ради чего мы все чуть не погибли!! У меня впечатление, что все всё знают, кроме меня! У меня ощущение, что даже ты, Элка, меня обманываешь!! А ещё я хочу… Барана за тыщу рублей я хочу, – неожиданно для себя завершил я свой отчаянный монолог.

– А пойдёмте в кафе! – предложил Адабас.

– В этих степях есть кафе? – растерянно огляделась Беда.

– Есть! С ресторанами тут напряжёнка, а кафе есть, и очень даже приличное. У меня там тётя работает, – заверил её шаман.

– По-моему, в этих местах есть только норки сусликов, – недоверчиво сказала Беда, заботливо поправляя подо мной бабу.

– За мной! – Адабас взмахнул бубном и рванул куда-то, путаясь в длинных полах плаща.

– Я бы тоже от барана не отказался, – Ильич резво побежал за Адабасом, мелькая драными пятками грязных носков.

По-моему, за время поездки шеф поднаторел в беге.

Элка взяла мотоцикл за руль, и мы послушным, медленным караваном поплелись за шаманом.

Через минуту все сидели в тесном прокуренном помещении, где было четыре столика и восемь длинных деревянных скамеек. Видимо, у местных жителей было принято пить под открытым небом, потому что заведение, судя по чистым столам, безнадёжно и давно пустовало. Пахло палёной шерстью, горелым мясом, чесноком и немытым телом.

Навстречу нам радостно выбежала толстая улыбчивая алтайка с прилипшей к нижней губе «беломориной». Она отказалась признать в Адабасе родного племянника, но охотно разрешила нам зайти в зал вместе с животными и составить столы в один длинный ряд. Тётка горячо заверила нас, что максимум через час мы получим зажаренного барана, и мигом принесла на стол четыре бутылки водки, которые мы не заказывали. Я так понял, что водка здесь была сопутствующим дополнением к блюду, как соль или перец. Впрочем, от неё никто и не подумал отказываться.

Дед, пребывая в наилучшем расположении духа, притащил с собой резиновую женщину и усадил её между мной и собой. Я не стал возражать, потому что успел привыкнуть к мягкой подпорке, в которой периодически нуждалась моя голова.

– Я хочу всё знать, – твёрдо сказал я, когда мы уселись вокруг стола. – У нас есть час, пока зажарят барана, и за этот час я хочу узнать всё! Или… или я разнесу Ташанту по кирпичикам и сяду в тюрьму.

Воцарилось тягостное молчание. Свет в лампочке под потолком вдруг задрожал, сделался жёлтым и тусклым. Лица вокруг стали мистически-призрачными.

Наверное, в этом медвежьем углу были проблемы с напряжением. А может, в вечернее время здесь было принято экономить электричество.

– Что было в капсулах? – отчего-то шёпотом спросил я.

– Что было в капсулах?!! – во всю глотку заорал я, потому что никто и не подумал отвечать на мой вопрос.

Силы от этого ора закончились, в глазах опять потемнело, и я поспешил прислонить к резиновой мягкой соседке. – Вы все знаете, что было в капсулах, во всяком случае – Герман, Викторина и Дэн. Если не скажете, я…

Элка схватила меня за руку и сжала кисть. Жёлтый свет под потолком задрожал, грозя погаснуть совсем.

– Осмий, – еле слышно сказал бывший Обморок. – В капсулах, Глеб Сергеевич, находился осмий.

В тишине было слышно, как потрескивает от плавающего напряжения лампочка и как гремит посуда на кухне.

– Фи-и, какой-то осмий, – разочарованно пробормотала Беда. – Даже не зелёные человечки…

– Что это? – поднял я голову. – Полонием, кажется, принято травить разведчиков в Лондоне, а осмий… Что за отрава? Что за зверь?!