Вселенский стриптиз - Степнова Ольга

– Уволю, Михалыч, – незло пригрозил Титов. – Мало того, что уши развесил, так еще и комментарии выдаешь!

– Не уволите, Клим Кузьмич. Уж больно специалист я хороший! А жениться вам, мужики, все равно надо, это я вам как массажист говорю.

– А-а-а-а-а!!! – не стесняясь, во всю глотку заорал Левин. – Пустите! Не могу больше! Мне с пузом хорошо!!! Пустите!

Вскочив с кушетки, Левин бросился в раздевалку, чувствуя, как горит спина.

– Хорошая квартирка. Неужели твоя?

– Моя. – Евдокия оглянулась, прикидывая, как бы удрать в ванную и снять с себя уродующие ее лишние шмотки.

– Живут же люди! – мечтательно произнес кавказского замеса красавец и пошел по квартире, внимательно оглядывая каждый угол. – Комнаты раздельные, кухня большая, вид из окна на храм, совмещенный санузел, а потолки высоченные-то какие! – Он задрал голову и восхищенно уставился в потолок.

Воспользовавшись моментом, Евдокия все-таки улизнула в ванную и начала быстро стаскивать с себя украденные в «секонде» шмотки. Черт ее дернул с утра на «дело» пойти! Ведь зарплату у хозяек получила, могла бы в приличный магазин зайти и юбку хорошую себе купить.

При мысли, что за кусок тряпки пришлось бы выложить не одну тысячу рублей, Евдокия вспотела и почувствовала сильное сердцебиение.

Нет, с покупками она, пожалуй, еще подождет…

Евдокия любовно сложила шмотки аккуратной стопкой, достала из сумки розовую помаду, прихваченную во время уборки у одной из хозяек, и густо накрасила губы. Туши для ресниц не было, тонального крема, чтобы замазать веснушки, – тоже не было. Дуська вздохнула и подумала, что мужчины – очень разорительное удовольствие.

– Ты одна живешь? – крикнул из-за двери парень кавказского замеса.

Евдокия вышла из ванной, обошла комнаты и нашла его на кухне. Он задумчиво смотрел в окно.

– Одна, – с замиранием сердца, тихо сказала она. – Одна-одинешенька. Работа у меня хорошая. Платят много.

Зачем она это сказала?! Уж не собирается ли захомутать его с помощью своего материального благополучия?! Делиться деньгами с кем бы то ни было не входило в Дуськины привычки, и она очень себе удивилась.

А вдруг он маньяк? Убийца! Вон как глаза блестят, да и кавказская кровь к ухаживаниям не располагает, только к напористым боевым действиям.

Повизжать, что ли, чтобы соседи услышали?!

Убьет или изнасилует?! А может, и то и другое? Интересно, в какой последовательности…

А она, дура, ему сто рублей за проезд отдала!

– Ты меня чаем обещала напоить, рыжая, – засмеялся «маньяк». – Ты чего побледнела так? Чего глаза выпучила? Хвост у меня, что ли, вырос? Или рога?! – Он захохотал и вдруг потянулся – по-домашнему так, по-свойски, словно прожил тут с Дуськой с десяток лет в мире и согласии.

Евдокия забегала по кухне, открывая подряд все шкафы, отыскивая заварку, сахар, чайник, чашки и ложки.

Есть ли тут чай?! Что тут вообще есть?! Ох, и опозорится же она сейчас, если ничего не найдет!

Чай нашелся, причем хороший, дорогой, импортный, красных сортов. Сахар тоже оказался необычный – коричневый. В холодильнике Дуська обнаружила мармелад и банку малинового джема в диковинной, фигурной баночке.

– Богато живешь, – одобрил продукты парень, и Дуська окончательно успокоилась насчет его преступных намерений. – Только что-то совсем не знаешь, что где лежит! – усмехнулся парень.

Евдокия залилась краской.

Она знала, что, когда краснеет, ее веснушки кажутся ярче и больше. Чтобы скрыть рябое лицо, она засуетилась, стала заваривать чай и разливать его по чашкам.

– А ты, мать, вроде как постройнела, – удивился гость. – Мне показалось, ты толще была! – Он уселся за стол и, швыркая, начал пить чай.

– Тебе показалось, – буркнула Дуська, теребя подол длинной юбки.

– Ничего, я тебя откормлю. – Парень отодвинул чашку, встал и подошел к ней. – Пустишь меня на постой?

Дуська молчала.

Неужели не будет насиловать?

Несмотря на кавказские корни?!

И убивать не будет?!

Неужели жить к ней просится?!

Такого кошмарного счастья с ней в жизни не приключалось.

– Пу-пу-пущу, – пробормотала она, думая, что теперь непременно придется тратиться на тональный крем, тушь для ресниц, ажурные чулки и новую обувь.

– Здорово! – улыбнулся кандидат в сожители. – Я тебе коридор подремонтирую, в ванной плитку подложу, на кухне кран починю.

Евдокия, не совладав с собой, вскочила и бросилась ему на шею.