12 ульев, или Легенда о Тампуке - Тихомиров Валерий

Бандит повернул голову. Хотелось сделать это резко, а то и вовсе отшатнуться, но тело отказывалось подчиняться. Он понял, что сейчас увидит чудовище, уже начавшее пожирать его друзей. Вместо этого перед глазами появилась перепачканная кровью ужасная старуха с перекошенным лицом. Че Гевара окончательно потерял самообладание и завыл. Короткий и очень болезненный удар в пах привел его в чувство и изменил позу. Теперь он стоял на коленях, будто кланялся, держась за опухающую мошонку.

— Зачем пришли? Кто такие? Кто прислал? — вопросы сыпались один за другим, не давая сосредоточиться. Забрызганное кровью лицо ужасной старухи было совсем рядом.

— У черного камень. Приказано забрать...

— Ты чей? Кто командир? Ты сказал у дверей: «Хана»? Откуда знаешь?!

Он запутался в вопросах. Одни, вообще, ему были непонятны, а на другие он с удовольствием ответил бы, но сказался опыт зоны. Приобретенные годами рефлексы не позволяли полноценно участвовать в диалоге, протекающем в форме допроса.

«Подследственный» снова завыл и автоматически «включил дурака».

— Какой командир? Мы не военные-е-е... Мы гражданские-е-е...

— На войне гражданским делать нечего, — с этими словами бабка подняла с пола десертную ложку, хладнокровно засунула ее в глазницу головы, раньше принадлежавшей Гастриту, и вынула глаз. Затем поднесла его к лицу Че Гевары и раздавила.

— Говори, а то пальцы откушу! — проорала старуха в еще здоровое ухо.

Звон, раздавшийся в голове, остатки глаза, брызнувшие на лицо, кругом кровь, кровь, кровь... И без того подорванная психика видоизменилась окончательно. Андрей Константинович Скобель глупо хихикнул, засунул в рот указательный палец и обмочился.

С минуту Хана пыталась понять, что произошло, затем в сердцах сплюнула.

— Что с людьми стало? Раньше на этапе «глаз» только-только колоться начинали, а этот уже обоссался, и крышу сорвало. — Она сокрушенно покачала головой. — Как же с ними разговаривать?

— Я всегда говорил: «Несомненно, с приходом пенсии жизнь только начинается», — голос, внезапно зазвучавший в прихожей, заставил Викторию Борисовну резко обернуться. — У вас дверь нараспашку. Вот и решил посмотреть, не случилось ли чего?

Женщина узнала очередного гостя сразу. Мягкое "р" и речь полная красивых, но давно вышедших из моды слов, принадлежали соседу сверху. Он был, пожалуй, единственным жильцом в подъезде, к кому Виктория Борисовна испытывала симпатию.

— Ничего не случилось, не беспокойтесь. У нас все нормально, — женщина обвела глазами поле боя. — Простите, у меня не прибрано.

Невысокого роста, пожилой, чуть полноватый мужчина сохранял просто героическое спокойствие.

— Понимаю, — негромко произнес он.

«Наш человек», — подумала хозяйка квартиры.

— Могу я быть чем-то полезен? — он кивнул в сторону Мананги. — По-моему, молодому человеку нужна помощь.

— Спасибо, я вызвала «скорую», но, если не затруднит, у меня есть к вам просьба.

— Все, что в моих силах. У вас, я вижу, неприятности...

Виктория Борисовна быстро скинула перепачканный кровью халат. Оставшись в одной рубашке, она макнула валенок в лужу крови и оставила им след на лестничной площадке и еще на двух ступенях, ведущих вниз. Окровавленные вещи Хана засунула в объемистый мешок для мусора.

— Скоро здесь будет милиция. Не нужно, чтобы они Вас видели. Можете подержать это у себя до вечера? — с этими словами она протянула мешок соседу.

Паузы не было.

— Вне всякого сомнения, — мужчина решительно принял сверток, повернулся к выходу, но внезапно остановился. — А мы ведь до сих пор не знакомы. Разрешите представиться: Виктор Робертович Файнберг, хирург в отставке.

— Виктория Борисовна Ханина, — она немного подумала. — Тоже в отставке...

Мужчина чуть склонил голову, развернулся и быстро вышел, стараясь не наступать на пятна крови.

Внизу уже хлопнула дверь, и второй раз за сегодняшний день в квартире раздался сигнал домофонной связи.

Глава 6

ДВА МЕРТВЫХ ТРУПА

Эпидемия гриппа свалилась на город после новогодних праздников. Подорванный «отдыхом по-русски» иммунитет не сдюжил, и население слегло почти поголовно. В кабинетах, коридорах и цехах стало пустынно. Лишь такая масштабная катастрофа могла привести к тому, что в сто восьмом отделении милиции на дежурство заступил Альберт Степанович Потрошилов. К полному недоумению дежурной смены и преступного элемента.