Дырка от бублика - Куликова Галина Михайловна

— Знаешь что? Не говори мне, где ты находишься.

— Я и не собиралась, а что стряслось?

— На сковородке обнаружили твои отпечатки пальцев.

— Конечно, обнаружили! — рассердилась Элла. — Это же моя сковородка!

— Борис говорит, что на ручке они были смазаны, но все равно.

— Какая глупость! Если у меня хватило присутствия духа после убийства закрыть дверь на ключ, то почему я тогда не протерла эту чертову сковороду тряпочкой, а?!

— Ладно-ладно, — пробормотала Римма. — Ты не нервничай… Хотя сама я жутко нервничаю. Я не знаю, чем тебе помочь. И мама не знает. Мы тут делаем, что можем…

— Послушай, мне нужны деньги. Возьми мои, в конверте, я их отложила на черный день.

— Я же тебе предлагала!

— Когда ты мне предлагала, я не думала, что все это так затянется!

— Ладно, давай с тобой где-нибудь встретимся, и я тебе передам конверт.

— А вдруг за тобой следят? Ты ведь моя сестра! Давай лучше я с Юркой где-нибудь встречусь.

Римма немного помолчала, потом сказала:

— Знаешь, не будем его впутывать в это дело. Мужчины — они такие странные. Этот миф, что они умеют хранить тайны… Ты в него веришь?

Элла закатила глаза. Неужели Римка до сих пор волнуется, как бы Поповский не переметнулся обратно? Умереть со смеху.

— Тогда отдай деньги Лариске. Позвони ей, она к тебе подъедет в обеденный перерыв. А я вечером с ней свяжусь. Ну как?

— Другое дело, — согласилась Римма. — Мать составила новый гороскоп, говорит, что тебя в ближайшем будущем ждет романтическая встреча и личное счастье.

Элла мрачно усмехнулась и с чувством сказала:

— Спасибо на добром слове. — Она не верила в личное счастье с тех пор, как в десятом классе красавец Толик Померанцев не пришел к ней на свидание. Позже Элла узнала, что по дороге он провалился в прорубь.

— А у Лариски ты не боишься появляться? — на всякий случай спросила Римма. — Вдруг она тебя сдаст?

— Лариска Трошина?! Ты что, с ума сошла?

Они с Лариской дружили со второго класса. Вместе играли на ближайшей стройке, вместе ходили в секцию плавания, вместе нянчились с Ларискиной сестрой Ленкой. Ленка была младше их на восемь лет. Ей исполнилось всего пятнадцать, когда родители поехали в турпоездку и погибли в перевернувшемся автобусе. Двадцатитрехлетняя Лариска осталась в семье за старшую и с трудом справлялась с ролью опекуна. Ленка выросла своенравной и избалованной. «Хорошо, что не шляется! — все время повторяла Лариска. — И учится прилично».

Ленка в самом деле прилично училась и самостоятельно поступила в институт. Однако Лариска рано радовалась: когда она вышла замуж, Ленка сначала приняла ее мужа Колю в штыки, а потом приложила массу усилий, чтобы его соблазнить. Поскольку жили они вместе, Коле приходилось несладко. Но, надо отдать ему должное, он стоически пережил Ленкины бурю и натиск, и та, наконец, успокоилась. Теперь у нее была пропасть кавалеров, которых Коля Трошин время от времени без сожаления разгонял.

Когда Элла вечером отправилась к подруге домой, больше всего она как раз боялась нарваться на Ленку с ее очередным хахалем. Лариса — это одно, а легкомысленная Ленка — совсем другое.

С поручениями Овсянникова Элла справилась на удивление быстро. И на улице чувствовала себя совершенно спокойно. Будто теперь, когда она назвалась Бэллой, мир снова встал с головы на ноги. Правда, когда она спустилась в переход и начала копаться в сумочке перед входом в метро, с ней произошла неприятная история. Кто-то подошел сзади и молча положил руку ей на плечо. Она обернулась… И обмерла. Прямо перед ней стоял милиционер — весь такой подтянутый, словно только что с парада.

— Девушка! — сказал он и очень строго посмотрел на Эллу. Та икнула от неожиданности и почувствовала, что ее язык одеревенел. — Вы не подскажете, как пройти к магазину «Спортмастер»?

— Н-н-н… — начала заикаться Элла.

— Налево? — помог ей милиционер.

Элла отрицательно покачала головой и снова промычала:

— Н-н-н…

— Направо? — догадался тот.

— Н-н-не… — сказала она, сделав глаза пуговками.

— Недалеко? — Милиционер был явно не рад, что подошел к ней, но уйти, по всей видимости, считал неудобным до тех пор, пока девушка не выдавит из себя хоть что-нибудь.

— Н-н-не…

— Не знаете! — обрадовался милиционер, и Элла бурно закивала, как дрессированая лошадь.

Милиционер скоренько ретировался, и она едва не разрыдалась от облегчения. Два юных идиота, стоявших неподалеку возле колонны, наблюдая эту сцену, умирали со смеху. Как только милиционер отошел, один из них шагнул к Элле и, дурачась, сказал: