Грымза с камелиями - Климова Юлия

    – Надо было вынести кусочек хлеба или позвать к нам и накормить этого оголодавшего человека...

    – Сердобольная ты наша, – перебила я, пододвигая к Сольке свою тарелку.

    Молниеносно с моей тарелки исчезли грибы, селедка и картофельная котлета.

    На улицу мы вышли сытые и довольные.

    – Все же открыть свое дело, это неплохая идея, – напомнила нам Альжбетка, – вот говорю вам, мы бы справились.

    Направляясь к Альжбеткиной машине, мы обсуждали планы на будущее. Солька предлагала открыть частную школу, Альжбетка – ночной клуб, а я занималась тем, что разбивала все их идеи на лету и получала от этого какое-то волшебное удовольствие. Завтра мой последний рабочий день... я не увижу Воронцова целый месяц... как он будет без меня... а как я без него?..

    – Наконец-то! – послышался визгливый голос, и маленький толстенький мужчина бросился из-за остановки прямо на Альжбетку.

    Она ловко увернулась, а мужчина упал на свой воздушный живот и крякнул.

    – Вам помочь? – опасливо прячась за моей спиной, спросила Солька.

    Мужчина без чьей-либо помощи ловко вскочил на ноги и сделал еще один рывок в сторону Альжбетки.

    – Отдай, слышишь, отдай мои сокровища!!! – вскричал он, хватая ошарашенную Альжбетку за руку.

    Он ненормальный, он точно ненормальный...

    – Они мои, они по праву принадлежат мне! – прижимая онемевшую красотку к себе, восклицал маленький человечек.

    Мне кажется, что настала та минута, та историческая минута, когда в происходящее должна вмешаться я!

    – Позвольте, – начала я, отцепляя Воздушный Шарик от подруги, – все сокровища наша Альжбетта носит при себе, и чтобы иметь на них какие-либо права, вам надо сначала на ней жениться.

    Альжбетка жалобно посмотрела на меня, и я ей ответила взглядом – спокойно, женихи не всегда доживают до свадьбы.

    – О чем вы говорите? Мои сокровища... пусть отдаст... – заканючил мужчина.

    Лечить его, пожалуй, не будут... диагноз – безнадежен, решила я.

    – Хорошо, присаживайтесь, – сказала я, указывая на скамейку.

    Мужчина охотно сел, при этом его штаны задрались чуть ли не до колен, показывая всему миру пухленькие волосатые ножки.

    – Сокровища – это не тема для криков и пустой болтовни, согласны ли вы со мной, уважаемый? – осведомилась я, делая знаки девчонкам.

    Знаки мои означали – машина недалеко, как только я побегу, вы – за мной.

    – Я согласен, я с вами бесконечно согласен, – сцепив пальчики, заговорил мужчина.

    – Как вас зовут? – поинтересовалась я.

    – Я представлюсь, я с удовольствием представлюсь, – затараторил наш бесподобно милый собеседник, – Осиков Арсений Захарович, но вот только пусть она отдаст все, что принадлежит мне!

    Он ткнул пальцем в Альжбетку.

    – А когда она у вас это забрала? – поинтересовалась на всякий случай Солька.

    Я наклонила голову набок, давая команду «на старт».

    – Я вас первый раз вижу, – негодующе сказала Альжбетка, – и я ничего у вас не брала!

    – Вы не волнуйтесь, – сказала я, хватая за руку подскочившего Осикова. Чувствовалось, что его негодование сейчас польется через край. – Она, конечно же, вам все отдаст, вы имеете дело с порядочными людьми.

    Я наклонила голову еще ниже, отдавая команду «внимание». Солька прижала к себе сумку.

    – Отчасти я вас понимаю, – обратился Арсений Захарович к Альжбетке, – будь я на вашем месте, возможно, тоже отказывался бы и делал вид, что ничего не случилось... но все же я взываю к вашей совести, нельзя присваивать чужое имущество. Это мое сокровище, отдайте его мне! – Вдруг лицо Осикова побелело, и дрогнувшим голосом он спросил: – Вы же не потратили мое состояние?

    – Нет, – торопливо заверила я, – все в целости и сохранности, не беспокойтесь.

    – Тогда немедленно пойдемте, и вы вернете мое богатство.

    Я кивнула головой, отдавая последнюю команду – «марш», и мы сорвались с места...

    Все случилось так быстро, что бедный Осиков даже не понял, что произошло: он так и остался сидеть на скамейке с изумленным выражением лица.

    Хлопнули дверцы машины, и мы под рев мотора устремились вперед. Сдерживать смех было просто невозможно.

    – Альжбетка, отдай сокровища!!! – захлебываясь, пищала Солька.

    – Мне кажется, он верил в то, что говорил, – хихикала Альжбетка, – я уже стала сомневаться, а не брала ли я чего у этого толстячка?

    – Да он просто не в себе, – сказала я, – осеннее обострение.

    – Нет, но как он напирал, а как призывал к нашей совести?! – смеялась Солька.

    – Не к нашей, а к Альжбеткиной совести, – поправила я, – а интересно, почему он именно ее обвинил, почему только к ней приставал?

    – Потому что она, как фонарный столб, вся мошкара к ней летит, – сказала Солька.

    – Вовсе нет, посмотри на себя, разве кто-нибудь подумает, что у тебя могут быть сокровища, – тут же огрызнулась Альжбетка.

    – Да ну его, – отмахнулась я, – завтра у меня последний рабочий день, а потом отпуск, давайте мечтать о моем отпуске.

    – Поезжай в дом отдыха, познакомься с кем-нибудь, – посоветовала Альжбетка.

    – У тебя только одно в голове, – поддела Солька, – мужики, мужики, мужики!

    – Хорошо тебе говорить, у тебя Славка под боком... – ответила Альжбетка.

    – А у нее Воронцов есть.

    – В том-то и дело, что его у меня нет, – с грустью сказала я.

    – Вот пусть и едет отдыхать и заведет себе кого-нибудь, отвлечется, – прописала мне лекарство Альжбетка.

    Не так давно Солька стала встречаться с нашим общим соседом Славкой. Он отличный парень, так что ничего против этого союза мы не имеем. Подкалываем их иногда, но исключительно с добрыми побуждениями – жизнь влюбленных не должна быть скучной и однообразной. Раньше Славка пилил гробы, потом переметнулся на производство тумбочек. Вот когда Солька отправилась поздравлять его с этим повышением, тогда-то они и полюбили друг друга.

    – Ладно, – сказала я, – завтра куплю сослуживцам тортики, а себе толстый журнал по туризму и быстренько решу, куда податься. Конец сентября, я еще смогу найти пляж, на котором можно будет раскинуть свое бесподобное тело.

    Прекрасное утро. Ужасное утро.

    Кстати, я похудела еще на два килограмма, кушайте гречку и пейте зеленый чай!

    На работу собиралась быстро и ритмично – надо еще забежать в булочную недалеко от офиса и купить четыре торта.

    Я выдавила пасту на электрическую щетку и зажужжала. Наверное, за этим жужжанием я не сразу услышала Альжбеткин визг, но когда я оказалась на лестничной площадке, с пастой, стекающей изо рта, точно кровь у вампира, то увидела просто невероятную сцену.

    Дверь соседней квартиры была распахнута, на пороге стояла полуодетая Альжбетка, а на полу на коленях стоял Осиков Арсений Захарович и молил нашу богиню красоты и вожделения следующими словами:

    – Отдай мои сокровища, я прошу, отдай мои сокровища!!!

    Открылась дверь Солькиной квартиры, и заспанная, замотанная в одеяло учительница ботаники спросила:

    – Ему что, хлеба?

    – Нет, – покачала я головой, – ему сокровища.

    В этот момент открылась дверь лифта, и ко мне навстречу шагнула моя разлюбезная Мария Андреевна.

    – Мама, а ты-то тут какими судьбами? – изумилась я, глотая остатки пасты.

    – В отпуск я еду с тобой, – решительно заявила она и заинтересованно посмотрела на Осикова.

    Мир рухнул.

    Я подняла Арсения Захаровича с пола и впихнула в Альжбеткину квартиру, туда же засеменила Солька, обмотанная одеялом. Вот теперь я могу разобраться со своей мамой!

    – О каком отпуске ты говоришь? – грозно спросила я.

    – О твоем, дорогая.

    – О МОЕМ! Так вот, мой отпуск – это мой отпуск, и я сама разберусь, как и где, а главное, с кем мне его проводить!

    – Ты грубишь матери!

    С одной стороны, она права, но лучше сразу взять ситуацию в свои руки, иначе я и не замечу, как мама окажется в моей багажной сумке.

    – Я опаздываю на работу, прости, мне надо бежать.

    Я нажала на кнопку лифта, и он гостеприимно раскрыл двери перед надувшейся от обиды мамой.

    – А кто этот очаровательный мужчина? – спросила она, поглядывая в приоткрытую дверь Альжбеткиной квартиры.

    – Маньяк!

    – Мне просто необходимо с ним познакомиться!

    Сказав это, мама направилась вовсе не в сторону лифта, а в сторону Альжбеткиной квартиры.

    Открывая дверь, она сладко произнесла:

    – Альжбетта, душечка, ты же не откажешь мне в чашечке кофе с дороги, мы так давно с тобой не виделись.