Отставной козы барабанщица - Луганцева Татьяна

Яна опустилась на корточки, моля бога, чтобы у нее не хрустнули коленки. Суставы не подвели, и девушка дрожащими руками стала расчищать себе дорогу к отступлению, убирая все камушки и мусор, наступив на который она обнаружила бы свое присутствие в подвале. Затем медленно поползла прочь от пыточного места, шаря впереди руками, словно слепая.

И тут пронизывающую тишину нарушили сначала лязг цепей (видимо, зашевелился один из узников), а потом дикий крик:

– Яна! Яна, ты где?

Раздававшийся откуда-то сверху голос эхом раскатился по подземелью. Девушка замерла, стоя на четвереньках, от ужаса. Это ее искала Кассандра, выкрикивая имя в маленькие дырки-окна подземного прохода.

Немедленно отреагировали люди, находившиеся в соседнем помещении. Четче загремели цепи, раздался крик на английском языке: «Мы здесь! Помогите! Спасите!» Последовал звук глухого удара, вопль человека и громкий плач, после кто-то протопал по каменному полу. Яна поняла, что пропала, – у нее не оставалось ни капли времени, чтобы укрыться куда-либо. Она так и замерла на четвереньках, отсчитывая последние минуты своей жизни.

Резкий звонок остановил продвижение неизвестного, и шаги снова удалились. Спина Яны покрылась испариной, и она судорожно поползла в дальний угол помещения, в который фактически не проникал свет. Ей сейчас было не до того, чтобы искать выход отсюда, надо было просто спрятаться на время. Она удивилась, услышав мужской голос – грубый, с надрывом. Он ругался на чистом русском языке! Наверняка это и был тот самый парень с автоматом и полупустой бутылкой, охранявший пленников.

– Что? Димон, у меня все спокойно. Свиньи на цепях, жрать не просят. Что там за крики? Какая Яна? Что? Сумасшедшая старуха? Гоните ее в шею, нам излишнее внимание и шум ни к чему. Как, как… стукните по башке да спустите вниз, будто сорвалась с горы. Мне, что ли, вас учить? А нечего шататься где не надо в таком преклонном возрасте! Да, хорошо, я еще раз все внимательно проверю, но уверяю тебя, Димон, в подвале тихо. Что с этими? А что с ними может быть? Живы пока… Ха-ха-ха! Точно, Димоныч, и не догадываются, что скоро их прибубеним. Как там наш принц? – с большой издевкой в голосе спросил преступник. – Ведет себя хорошо? Вот и отлично. Слышь, а ведь говорили, что он владеет боевыми искусствами… Ага, ты прав, против лома нет приема. Гнилая у них какая-то аристократия. То ли дело у нас ребята – орлы! И, Дима, можешь не сомневаться, наше дело выгорит. Пусть план и возник спонтанно, но я сразу почувствовал, что фортуна нам улыбнулась. Поймали такую крупную рыбку! Мы выдоим из этого богача все его денежки. Ладно, отбой!

После мгновения тишины Яна снова услышала неприятный голос:

– Ну что, уроды? Возни с вами… Сразу бы вас зарыл, но пока нельзя. А замок неплохо приспособлен для пыток, для тюрьмы. Значит, и в качестве кладбища подойдет. Ха-ха-ха!

Снова щелкнул затвор, и Яна в своем темном углу захотела превратиться в мышь, а еще лучше в таракана. На слабый свет из импровизированной тюрьмы вышел здоровенный парень с автоматом и двинулся по подвалу, внимательно осматриваясь. Он прошел невдалеке от Яны и исчез из виду. Девушка набралась терпения, и не напрасно. Вскоре он вернулся на свое место уже более бодрой походкой. Прозвучали удары, и жалобный женский голос проговорил по-английски:

– Мистер, отпустите нас! Пожалуйста! Мы обычные люди и ничего вам не сделали. Мы ничего никому не скажем!

– Заткнись!

– Господин, пожалуйста! Нам больно и холодно, у меня уже онемели руки! Развяжите нас, мы ничего вам не сделаем…

– Заткнись, говорю! Вот сейчас изобью тебя до полусмерти, и ты заткнешься. А будешь стонать, я тебя пристрелю. Как тебе, сучка, такой план? – противно рассмеялся бандит, и Яна снова услышала какую-то возню.

– Не трогай мою дочь, мерзавец! – прокричал другой голос, принадлежавший мужчине-пленнику.

– Что? Бунт?! – Снова послышались глухие удары и плач со стенаниями женщин.

«Мерзавцы! – выругалась мысленно Яна, чувствуя себя очень плохо из-за того, что не может помочь несчастным людям, а вынуждена сидеть в темном и страшном углу, словно крыса. – Ничего не скажешь, веселенький замок у этого зазнайки Эрика. А я еще, как дура, стремилась сюда с такой одержимостью. Спрашивается, для чего?»

– Ну что, успокоились? То-то же! – прекратил избиение, но не болтовню преступник. – Вам не повезло, ребята, просто не повезло, вас элементарно похитили, вернее, к вам ворвались в дом, связали вас и засунули кляпы, чтобы вы не смогли никаким образом предупредить одну богатую тетку. Она должна была остаться одна, без помощи в чужом городе. И осталась, и пошла туда, куда надо было нам. А там ее обчистили и ликвидировали. Отпускать вас было нельзя – вы ж нас заложите. Но убивать из-за небольших денег было несерьезно. И тогда нам в голову пришла гениальная идея – можно взять большой куш! А самый богатый человек в этом городе – сердобольный придурок, живущий в замке без охраны. Очень самоуверенный человек, ничего не скажешь! Мы навели справочки, и вот мы здесь. Мальчик, конечно, сопротивлялся бы, если б мы не взяли его на понт, на излюбленный прием. Мол, малейшее непослушание – и смерть троих горожан, невинной семейки, будет на твоей совести. Как вам наш план? Хитро придумано? А ведь придурок не может сделать никому ничего плохого. И теперь он очень переживает за ваши непутевые, безвинные жизни. Дома у него никаких денег не оказалось, все его миллионы хранятся в банках. И вот с минуты на минуту мы ждем, что человек с большой сумкой приедет из банка и передаст ее в руки Эрика. А тот отдаст ее нам, и мы освободим заложников и унесем отсюда ноги. Хорошая концовка? О, я смотрю, у мамочки покатились слезы из глаз. Радуетесь, что ваше освобождение скоро? Наивные люди! Как только мы получим деньги, сразу убьем и вас, и Эрика. Что? Жестоко? Жизнь каждого из вас стоит пять миллионов долларов. А пятнадцать миллионов – хорошие деньги, ради них мы совершим эту маленькую пакость.

«Сволочи! – возмутилась про себя Яна. – Как все продумали! Теперь я многое понимаю. Превратности судьбы… Я должна была встретиться с каким-то Яцеком Лисовским, и, по всей видимости, я с ним встретилась… с ним и его семьей в такой вот жуткой обстановке. Все произошло из-за меня! Точно, из-за меня! Если бы не моя дурацкая доверчивость и стремление помочь всем и вся… Та мошенница в поезде втерлась ко мне в доверие, я поддалась, и теперь столько людей пострадало! И я еще все время говорю, что в людях разбираюсь… Как же! Разбираюсь! Подвела всех под монастырь!»

Дождавшись затишья, Яна прекратила ругать себя и решила действовать. В любой момент в подвал могли спуститься, принести еду пленникам или сменить сторожа. Сидеть самой и дальше в углу не было смысла – сколько бы она здесь смогла оставаться без еды и питья незамеченной? Да и предупредить Касю необходимо, ведь старушку могут прибить в любой момент. А привела ее сюда опять же она, Яна!

Стараясь держаться поближе к стене, девушка двинулась на цыпочках обратно туда, откуда явилась в подземелье. Беспрепятственно дошла до сырой темной комнаты с лазом, через который она сюда и попала. Что-то заставило пройти ее чуть дальше и остановиться, и тут снова послышалась русская речь. На сей раз голоса были женский и мужской, с акцентом. Яна не обладала феноменальным музыкальным слухом, но сразу узнала голос Эрика, он и говорил с акцентом, а второй голос принадлежал ее попутчице Даше, которой якобы надо было укрыться от бандитов. У Яны даже в голове запульсировало, так захотелось немедленно вцепиться этой стерве в волосы да повыдергивать их все к чертовой матери. Девушка разглядела дверь, из-за которой и доносились голоса, подошла и посмотрела в щелочку, заодно внимательно прислушиваясь. Дверь была деревянной, новой, явно не подходящей по размерам к проему в каменной стене, и поэтому со всех сторон вокруг створки зияли широкие щели.

То, что увидела Яна, не поддавалось вообще никакому описанию и человеческому разумению. На стене, распятый в виде креста, висел Эрик. Одет он был в одни джинсы, руки фактически выкручены, голова с темными волосами безвольно поникла на груди. Весь его торс был покрыт ссадинами, кровоподтеками и запекшейся кровью, вычерчивающей на его коже узоры.

Яна замерла, так как неожиданно наяву увидела картинку из исторической книги про средневековые пытки. Перед Эриком стояла Даша, стояла очень крепко, широко расставив ноги и подбоченившись, словно являлась хозяйкой жизни. Она мало напоминала ту хрупкую, нежную, несчастливо влюбленную девушку, которой требовалась защита и помощь. Волосы ее были собраны в высокий хвостик, а на тонких губах в красной помаде играла злорадная улыбка.

– Ну что, ваше величество? Хреновато выглядите. Может быть, хотите индейки под клюквенным соусом или карпаччо из говядины с грушевыми цукатами? Что грустим? Ой, извините, я такая забывчивая, совсем забыла, что ты, парень, несколько дней даже воды не пил. Хочешь водички?