Седьмая вода на коньяке - Хрусталева Ирина

– Понятия не имею, куда она пошла, где живет и вообще, куда она делась, – рявкнула на подругу Вера. – Ты хоть слышала, что я тебе только что сказала?

– Слышала, не глухая. Ты чего орешь, как потерпевшая? – не уступила Маша. – Говори по существу!

– А я что делаю, по-твоему? Эта баба выбросила футляр, а сама скрылась, я не имею понятия куда! Пока я до угла дома добежала, только завернула – а передо мной бомжиха выросла, как из-под земли. Ну, пока мы с ней на асфальте барахтались, я и не успела ничего. Той бабы уже нигде не было, а футляр у бомжихи оказался.

– И что?

– А то! Пришлось купить его у нее, другого выхода не было. Только я теперь жалею об этом.

– Почему?

– Говорю же, вдруг там взрывное устройство, чтобы – бум, и никаких следов! – нетерпеливо объясняла Вера. – Неужели непонятно, о чем я говорю, Машка?

– А где сам футляр-то?

– Вон, на тротуарчике стоит, рядом с домом.

– Немедленно тащи его сюда, посмотри на часы, скоро дворники начнут на улицу выползать! – закричала на подругу Мария.

– Я боюсь! Тебе надо, ты и тащи, – огрызнулась Вера. – И вообще, мне надоела эта беготня до тошноты.

Маша сплюнула и, открыв дверь, вышла из машины. Она подошла к футляру, взяла его в руки и, подняв, приложила его к уху.

– Если бы здесь было взрывное устройство, оно бы тикало, – пробормотала она и, успокоившись, побежала обратно к машине.

Бросила футляр на заднее сиденье и села за руль.

– Сейчас отъедем отсюда подальше, откроем и посмотрим, – улыбнулась она Вере. – Не дрейфь, подруга, ничего там нет, я послушала. Если бы что-то было, то оно бы тикало.

– Хорошо, если так, – недоверчиво пробормотала Вера и с опаской оглянулась на заднее сиденье.

– Сейчас мы с тобой поедем к Савинскому, – объявила Мария. – И никаких возражений на этот счет я не принимаю, – заметив недовольный взгляд Веры, предупредила она. – Наташка – наша подруга, мы не имеем права оставлять ее на произвол судьбы! Ты сама подумай, что может быть, если ее там застукают! Примут за воровку, отправят в каталажку ни за что ни про что, доказывай тогда, что они не правы. Пока разберутся, что к чему, кто прав, кто виноват, она успеет вшами зарасти в камере! У нее, между прочим, на работе полная задница, и я даже не знаю, успела она вырулить там ситуацию или нет, – без умолку трещала Мария, виртуозно управляя машиной. – Сейчас приедем на место и решим, что делать дальше и как попасть в дом.

Вера вытащила из кармана синенький квадратик и подала его Маше.

– На, прикрепи на лобовое стекло, – велела она подруге. – Без него на территорию поселка нас не пропустят.

– А что это? – поинтересовалась та, вертя в руках картонный предмет.

– Это пропуск на въезд в поселок. Как чувствовала, что пригодится, – ответила Вера.

– А где же ты его достала? – удивилась Мария.

– Из автобуса нашего стянула, после твоего звонка, – усмехнулась девушка. – Я так и знала, что придется ехать за этой алкоголичкой.

– Наташка не алкоголичка, и тебе это прекрасно известно, – начала защищать подругу Маша. – Просто она пить не умеет.

– Вот нечего было и браться, – проворчала Верочка. – Выручай теперь ее! Я даже и не представляю, как мы сможем в дом попасть, – пожала она плечами.

– Сейчас приедем и на месте все решим, – успокоила ее Мария и прибавила скорость.

– Дорогой, я тебе не буду мешать, даю слово, – ныла Анжелина капризным голосом. – Я свернусь клубочком у твоих ног и буду тихо спать, разреши мне остаться в твоей спальне. Ну, дорогой, очень тебя прошу, ну пожалуйста!

Она была похожа сейчас на капризную девчонку, которой отказывают в покупке очередной куклы, и девочка уже готова разразиться громким истеричным ревом с демонстрационным опрокидыванием на пол и дрыганьем ногами.

– Ну можно, дорогой? – снова спросила девушка.

– Анжелина, я же сказал, что ужасно устал сегодня, – сморщив лицо, как от зубной боли, ответил Андрей. – Иди в комнату для гостей и располагайся с комфортом. Я хочу побыть один сегодня.

Девушка подошла к нему и начала снимать с его шеи галстук-бабочку, интимно прижавшись бедром к его паху.

– Не нужно, я сам, – одернул ее мужчина и присел на кровать. – Иди, Анжелина, я тебя умоляю, у меня ужасно болит голова, – усталым голосом попросил он.

– А давай я тебе массаж сделаю, и головная боль сразу же пройдет, – не хотела отступать девушка.

– Анжелина, я же сказал, мне ничего не нужно, – повысил голос Андрей. – Не заставляй меня быть грубым с тобой. Я что, изъясняюсь на непонятном для тебя языке?

Девушка фыркнула и стремительно отошла к окну.

– У меня для тебя есть новость… – выпалила она, но договорить не успела, как из-под кровати донеслось:

– Апчхи.

– Будь здоров, – машинально проговорила девушка.

Савинский с изумлением уставился на оголенную спину своей подруги.

Получилось, что она сказала: «У меня для тебя есть новость, апчхи, будь здоров».

– Как ты сказала? – переспросил он.

– Я сказала, что у меня для тебя есть новость, – нервно повторила девушка.

– Если я правильно тебя понял, новость – будь здоров? Что ж, я весь внимание, – хмыкнул он.

– У меня будет ребенок, – очень внятно сказала девушка, продолжая смотреть в окно.

– Врешь, – хрипло донеслось из-под кровати.

– Что значит – врешь? – взвизгнула Анжелина, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов и демонстрируя раскрасневшееся лицо мужчине. – Как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне?! Я не ожидала от тебя такой вопиющей наглости! Ты что, на рынке с простой торговкой разговариваешь, чтобы выражаться таким вульгарным образом? – дымилась от возмущения девушка.

Савинский недоуменно смотрел на свою подругу, не понимая, что происходит.

– Да, дорогой, я беременна, и ты – отец этого ребенка, – тем временем понеслась Анжелина, закусив удила. – Почему ты на меня смотришь такими дикими глазами? Я что, сказала что-нибудь неприличное? Как в постели кувыркаться, так все хорошо, а как ответ держать, так сразу удивление? – с вызовом и гневом выговаривалась она. – Я не собираюсь избавляться от ребенка, так и знай! Имей в виду, что ты несешь за него такую же ответственность, как и я. Что ты молчишь? – топнула девица ножкой на высоченном каблуке и чуть его не сломала.

Савинский наконец «отмер» и почти спокойно сказал:

– Прости, я что-то туго соображаю сейчас и не могу с тобой разговаривать как полагается. Давай мы обсудим этот вопрос завтра. Я, кажется, слишком много выпил сегодня… и плохо соображаю, – повторил он, сморщив лицо в болезненной гримасе.

Андрей нагнулся, словно рассматривая свои ботинки, уже протянул руку, чтобы приподнять покрывало и заглянуть под кровать, но передумал. Он лишь потер пальцами виски, и снова повторил:

– Все вопросы обсудим завтра, а сейчас – спать, и только спать. Иди, моя дорогая, иди, очень тебя прошу.

Девушка облегченно вздохнула и заулыбалась, услышав, что Андрей назвал ее дорогой, да еще «своей». Она медленно приблизилась к кровати, на которой тот сидел, нагнулась так низко, что ее грудь уперлась мужчине чуть ли не в самый нос, и с чувством впилась в его губы поцелуем.

– Доброй ночи, любимый, встретимся за завтраком. Я буду скучать без тебя этой ночью, – промурлыкала она Андрею на ухо и величаво удалилась, тихонько прикрыв дверь.

Как только дверь закрылась и Андрей остался один, его буквально ветром сдуло с кровати. Встав на колени, мужчина заглянул под кровать. Он увидел там взъерошенное существо, которое лежало на полу, свернувшись калачиком.

– Ты кто такая? А ну, вылезай, – строго приказал он.

На его угрожающий тон прореагировали весьма своеобразно: посапыванием мирно и безмятежно спящего человека. Савинский с ужасом обнаружил, что голова девицы спокойно улеглась на его подушке-думке, наволочку для которой вышивала сама Кассиопея Золотарева, знаменитая авангардистка. В Москве открывалась ее выставка, и у Андрея в письменном столе уже лежали приглашения. Он со злостью выдернул подушку из-под головы девицы и начал отряхивать с нее пыль.

– Как ты сюда попала, черт бы тебя побрал? – ворчал он, все еще стоя на коленях и разглядывая непрошеную гостью.

– Меня лифт привез, – пробормотала Наташа и чмокнула губами.

– А ну, вылезай, – снова приказал мужчина. – Иначе я сейчас приглашу сюда охрану!

Видя, что девица вновь отключилась, он решил сам вытащить ее из-под своей кровати и выпроводить вон. Только он протянул руку и, схватив ее за шиворот, потащил наружу, как девушка брыкнула ногой, заехала ему в грудь с такой силой, что он даже опешил.

– Ты что это себе позволяешь? – зашипел он и схватил девушку за ноги. – Я тебе сейчас покажу, кто здесь хозяин, ишь, разлеглась! Вылезай, кому говорю!

Ему все же удалось вытащить Наташу из-под кровати за ноги, но привести ее в чувство никак не удавалось. Она брыкалась, ругалась и даже пыталась кусаться. И все это – с закрытыми глазами! Она явно еще спала.