Почём цветочек аленький? - Луганцева Татьяна

– Нет уж… Больница не то место, где приятно находиться. Куда ты столько берешь? Лучше потом возьмешь добавки. Что ты жадничаешь?

– Все такое вкусное! – не унималась Яна. Она, как всякий русский человек, обожала халяву.

Они разместились за столиком у окна с видом на город. Яна накинулась на еду, а Женя с улыбкой смотрел на Яну.

– Аппетит хороший, значит, поправишься.

– Не жалуюсь… Ноги вот никак согреться не могут от переохлаждения, и в горле немного першит от сильного кашля. Вода была ледяная, бр-р! Ну, голос как у прокуренного мужика… Но это тоже пройдет… Ты-то как? Выглядишь неплохо…

– Пулю извлекли, плечо побаливает, кровопотерю восполнили, уколы сделали… – отчитался Евгений. – Готовлюсь к выписке.

Яна строго посмотрела на него:

– Так быстро? Может, торопишься? Все-таки огнестрельное…

– Не вижу необходимости. – Он пригубил кофе и закусил сэндвичем.

– А вот мне точно пора на выписку. Я-то здорова как корова.

– Вот вместе и выйдем, – согласился Евгений.

– Я бы еще полежала, в таких-то санаторных условиях, – потянулась Яна.

Она с воодушевлением приступила к салату из свежих овощей.

– Ты думаешь, что я ничего не понимаю? Ты повел себя как настоящий герой! Ты же мог утонуть из-за меня… Сначала потратил кучу времени, чтобы отстегнуть мои ремни, потом вытащил из воды и заставил мои легкие дышать. Тебе было бы легче бросить меня и спасаться самому.

– Я никогда бы так не поступил, даже не думай, – твердо ответил Женя, озираясь. – Жалко, тут курить нельзя.

– Послушай, – вытерла рот салфеткой Яна, – а кто стрелял-то? Полиция выяснила?

– Пока нет… Пулю отдали на экспертизу, оружие, из которого она была выпущена, по их базе не проходило. Место на скале, откуда стреляли, определили, но следов никаких. Полицейский сказал, что попасть прицельно в кого-либо из пистолета с такого расстояния было нелегко. Убийца, скорее всего, стрелял в машину наугад, целился или в бензобак, или по колесам, чтобы автомобиль сорвался в пропасть. Цель была достигнута.

– Так значит, всё-таки покушение?

– В полиции считают, что да… Хорошо спланированная акция.

– Против тебя или меня? – уточнила Яна, чувствуя, что у нее начинает пропадать аппетит.

– По идее – да… Но ты в этой стране в первый раз, не успела еще обзавестись врагами, – пожал плечами Женя. – Поэтому…

– …убить хотели тебя. – поставила точку Яна.

– Полиция такого же мнения.

– Класс… – Яна набросилась на фрукты. – И кто же это?

Евгений рассмеялся, поморщившись от боли в плече.

– Если бы я знал… Я – такая душка, кому бы это понадобилось? Ума не приложу, – развёл он руками.

– Это так кажется, – вздохнула Яна, отодвигая творожную запеканку, щедро политую брусничной подливой. Запеканка явно уже в нее не лезла.

– Наелась? – усмехнулся он.

– Что-то плохо мне… – Яна припала к стакану со свежевыжатым грейпфрутовым соком. – Здесь должно быть отличное хирургическое отделение.

– Почему?

– Ну, а как же может быть иначе? Больной с приступом заворота кишок после такой еды должен поступать именно туда. Не в гинекологию же ему отправляться. Я ошиблась, решив, что такая еда быстрее поднимет на ноги после болезни. От этих кушаний в неограниченном количестве, наоборот, на тот свет отправишься. А вот с нашей-то российской манной кашки и супчика, где из всего многообразия мясной промышленности только дохлая муха плавает, быстрее сбежишь домой. Быстрее поправишься.

Евгений улыбнулся:

– А в этой стране еще огромное количество людей страдают депрессией и по полгода лежат на больничных койках.

– Ну? Что я тебе говорила! Лень – общая национальная черта. В такой-то больнице чего не полежать? Курорт! Тут тебя и покормят, и все уберут, и полечат, и пожалеют… Страна добывает нефть, и государство доход от нефти тратит на граждан этой страны! Благодать! Я бы посылала норвежцев, страдающих депрессией, к нам. Пара человек припала к нефтяной трубе и может позволить себе депрессировать, а остальные… – покачала головой Яна, собираясь с мыслями. – На тебе, бабулька, семь тысяч рублей пенсии! Килограмм картошки – сто рублей, мяса – триста рублей, и гречка – за сто! И с этих денег еще за квартиру заплати… Что? Дорого тебе? Так иди, выбей себе субсидию, пройди по сотне организаций, собери справки! В конце концов, постой в переходе с жалобной песней! Не умеешь петь? Плохо, очень плохо! Так что некогда впадать в депрессию, у нас люди постоянно в тонусе. А хотите полежать в больнице? Хорошо! В общей палате, где один будет постоянно храпеть, второй ходить в туалет по десять раз за ночь, а третий, извините, стучать железной уткой по кафелю… Подумаешь, таракан пробежал и в туалете пахнет. А не хватает санитарок! Возьми да вымой! Чего у тебя болит? Так лекарств нет! Сходи да купи! Чего еще?! Врача давно не видел? Он тебя не лечит? А ты ему принес толстый конверт? Нет? И еще имеешь наглость спрашивать, почему он к тебе не приходит? А ты знаешь, какие маленькие зарплаты у врачей? Что? Хочешь уйти из больницы? А чего так? А-а, уже вылечился! То-то же! – Яна театрально откинулась на спинку стула.

Женя смотрел на нее с большим любопытством.

– А у тебя есть талант актрисы. Ты знаешь об этом? Только не думай, что я, режиссер, пытаюсь соблазнить тебя таким допотопным способом. Я на полном серьёзе, если бы ты в свое время развивалась бы в этом направлении, то могло получиться.

– Мне об этом уже говорили, так что я тебя не буду ни в чем уличать. У меня мама – профессиональная актриса, это ее гены играют во мне. И с детства мне прочили театральную карьеру. Но вот веришь? Никогда не хотела быть актрисой. Дело собственного выбора.

– Я понимаю… Ты слишком самодостаточна, чтобы примерять другие образы, – прищурился Евгений. – Я пропал…

– В смысле?

– Яна, ты безумно мне нравишься. Ты такая интересная личность. Чем дальше, тем больше.

– Так может мне это…

– Что?

– Быстрее встретиться с Кларой и уехать? – уточнила она. – Чтобы ты восстановился быстрее, а не пропадал. – Она покосилась на Евгения, наматывая прядь на палец, что выдавало в ней приступ волнения.

– Почему не хочешь остаться со мной? – в лоб спросил он.

– Я не знаю тебя… достаточно хорошо.

– Так узнай. Я готов на любой контакт.

– Я уже поняла… Это-то и пугает! Но как же я объелась! Там еще был обезжиренный творожок, чтобы не потолстеть, с ягодами свежими: красная смородина, малина, черника и ежевика. Его, может, еще съесть? Вдруг и правда выгонят и не попробую больше? – с тоской спросила она у Евгения.

– Обезжиренный творожок для того, чтобы не потолстеть? – переспросил он у Яны. – И это говорит человек, съевший яичницу из трех яиц с беконом и томатами, салат «Цезарь», салат из свежих овощей, бутерброд с икрой, бутерброд с красной рыбой, круассан с шоколадом, блинчик с джемом и пирожное-суфле?

Яна даже моргать перестала.

– А тебе что? Жалко? Ты, оказывается, подсчитываешь, что я съела! Буржуй! «Нет, я хороший, я просто наблюдательный!» – передразнила она его.

– Яна, извини, у меня фотографическая память! Ешь сколько хочешь! – засмеялся он.

И она побежала к буфету. Вернулась Яна с тем самым творожком с ягодами, который хотела попробовать, и с солидной порцией картошки фри с кетчупом, да еще захватила фруктово-ягодный салат с сиропом.

– Безобразие! В больнице подают такую вредную еду! Жареный картофель! Ужас! Они бы еще включили в меню чипсы, кока-колу и кукурузу! Кстати, тут, может, и спиртное наливают?

– Не думаю. Это уже был бы перебор. Да в Норвегии с этим строго – сухой закон! И кстати, проблема нации – алкоголизм.

– Прелестно! Просто прелестно! Хотя – где депрессия, там же и алкоголизм… Конечно, они идут рука об руку! В этом нет никаких сомнений! То есть в больнице не выпьешь? Хорошо, что хоть так, а то уж я думала, что здесь, не спросясь у остального человечества, открыли рай на земле. Поэтому ты здесь живешь? – уточнила она, начиная класть в рот ягоды с творожка.

– Я живу во многих странах мира, в основном в Европе, конечно, – ответил Евгений.

– Понятно. И кто же тебя захотел грохнуть, человек мира? – задумалась она.

– Я не знаю, – честно ответил Женя.

– Слушай меня внимательно. Я помогу тебе разобраться, – сказала Цветкова, выбирая из творога только ягоды и отодвигая тарелку в сторону. – Преступления совершаются из-за денег и от зависти, ну еще от страсти…

– А ты в этом так хорошо разбираешься? – насмешливо посмотрел он на Яну.

– Достаточно! – отрезала Яна. – Ты, как я поняла, богат?

– Есть такое…

– Наследники? – начала она допрос.

– Ты серьезно? – удивился Женя.

– Я разве шучу? Если ты умрешь, кому достанутся твои деньги? Это ясно? Только не говори, что не думал еще об этом. Если не думал, то подумай сейчас. Пока не поздно, – зловеще добавила она.

– Да тут думать нечего… Все достанется моему брату, – ответил Евгений.