Алмаз в декольте - Калинина Дарья Александровна

– Нет, вы от кого-нибудь слышали, чтобы здравомыслящая российская гражданка после двадцати лет счастливого супружества бросила свою родную и любимую дочь на произвол судьбы и умотала бы следом за моим сбрендившим папашей куда-то на самый край света?

И Лена, ничуть не смущаясь тем обстоятельством, что трое ее новых знакомых и не думали расспрашивать мулаточку о подробностях ее семейной драмы, принялась выкладывать свою историю, что называется, во всех подробностях.

В отличие от многих полукровок – плодов смешанных браков Лена росла в полной семье. Ее папаша, студент из Нигерии, не только получил образование в Советском Союзе, но и выпросил у своего правительства позволение остаться в СССР вместе с молодой женой и новорожденной малюткой-дочерью.

В те годы получить такое разрешение было равносильно чуду. Но главой комиссии, принимавшей решение о судьбе молодого нигерийца и его семьи, был дядя Лениного отца. Своего племянника он обожал. К тому же ситуация в Нигерии была далека от спокойной. И дядя рассудил, что племяннику будет лучше в большом и дружелюбном к цветным людям Советском Союзе, нежели у себя на родине. И, как показала практика, дядя был совершенно прав.

Всю семью Ленкиного отца вырезали уже спустя пару лет – в результате очередных политических беспорядков и разборок в Нигерии. И вопрос о том, вернуться ли на родину, отпал сам собой на долгие двадцать лет. За эти годы Лена выросла и превратилась в настоящую красавицу. Бизнес ее отца тоже разросся и стал приносить ощутимые результаты. В общем, жизнь в современной России оказалась для выходца из Нигерии ничуть не хуже жизни в дружелюбном Советском Союзе.

– А вот в прошлом году в Нигерии снова произошли политические перемены. Люди, вырезавшие членов клана моего отца, теперь сами оказались в опале. А к власти пришел тот самый дядя, который не видел моего отца целых два десятка лет.

Разумеется, в сложившейся ситуации дядя первым делом обратился к своему племяннику – с просьбой приехать к нему на поддержку. Подразумевалось, что визит этот не продлится дольше двух недель, от силы – месяца. Но Лена провожала своих родителей в аэропорту с тяжелым сердцем. Еще не зная о надвигавшейся на нее беде, она уже предчувствовала неладное. Сама она ехать в Нигерию отказалась категорически. Ее историческая родина не казалась ей привлекательной.

А дядя, едва завидев входящего в тронный зал племянника, прослезился и припал к его груди.

– Я уже не молод, – сказал он затем, едва утерев слезы радости. – Старые раны дают о себе знать все чаще. Да, власть сейчас вновь в руках нашей семьи. Но если я умру, она перейдет к чужакам.

– Но что я могу тут поделать?

– Ты молод и силен! В тебе течет царская кровь. Ты должен взять оружие и встать впереди тех, кто верит в тебя!

Не очень-то хотелось Ленкиному отцу, занимавшемуся в России тихой торговлей пряностями, вставать с автоматом Калашникова перед толпой сумасшедших фанатиков. И даже тот факт, что эти люди были готовы идти за него в огонь и в воду, очень мало утешал Ленкиного отца. Но он не мог подвести своего дорогого и любимого старенького дядю, который к тому же являлся не только его ближайшим родственником, но и родственником единственным!

– И мой дурак-папахен принял решение: остаться в этой самой Африке. Он предложил моей матери вернуться в Россию. И знаете, что сказала эта ненормальная? Она заявила, что, пока в стране неспокойно, она ни за что не оставит своего любимого мужа одного.

– И что?

– Что? Да ничего хорошего! Живут теперь мои дураки-предки в соломенной хижине, где даже Интернет бывает не всегда, и при этом совершенно по-идиотски счастливы!

Надо отдать должное родителям Лены, они много раз звали дочь к себе. Отец даже намекал на возможность династического брака с каким-то дальним родственником – тоже вождем своего племени. Дескать, это укрепит его несколько шаткие позиции. Но Ленка, услышав, что ее хотят выдать замуж за немытого дикаря, ударилась в панику и в Африку лететь категорически отказалась.

– Я теперь даже на сафари туда не сунусь! Оно мне надо, чтобы меня похитили, как у этих дикарей водится, а потом отдали бы какому-нибудь раскрашенному папуасу.

И, хотя папуасы жили совсем не в Африке, Кира с Лесей охотно посочувствовали Лене – жертве династических разборок своей семьи.

К счастью для Лены, она обладала двумя сокровищами – незаурядной внешностью и высоким ростом. Оставшись внезапно одна, без родителей, Лена вначале немного растерялась. Но затем, оглядевшись по сторонам, она поняла, что в ее положении есть и свои положительные стороны. Раньше родители упорно толкали дочь к получению высшего образования. Самой же Лене всегда казалось, что для такой красивой девушки, как она, есть только один путь – в модели. И со времени отъезда своих родителей в Африку смугленькая длинноногая Лена этот путь благополучно прошла.

– В прошлом году я вошла в десятку лучших моделей России! А через месяц я улетаю в Германию, там у меня несколько выгодных контрактов. Честно говоря, даже не знаю, зачем я купила эту машину? Лаврик, подлец этакий, умеет уговаривать нашу сестру! Когда я его слышу, то совершенно теряю контроль над собой. Могу наделать любых глупостей.

В тот раз глупостью стало приобретение «Мерседеса», который был Лене совсем не нужен.

– Да и переплатила я за него. Зря Лаврик уверял меня, что состояние машины близко к идеальному. Я потом обходными путями узнала, что эта машина еще до меня побывала в двух авариях. И состояние ее идеальным быть никак не может!

– Значит, Лаврик тебя обманул?

– Да, – констатировала Лена без признаков враждебности, а потом еще и мечтательно добавила: – Он такой, этот Лаврик. Чуть что – обязательно обманет. С ним ухо держи востро!

Похоже, когда-то у этих двоих были своего рода тесные и нежные взаимоотношения. А возможно, они были страстными и эпизодическими. А возможно, было всего одно-единственное, но до того бурное свидание, что память о нем Лена сохранила до сих пор. Как бы то ни было, Лаврика она хорошо помнила. И тот факт, что он мерзавец, ничуть ее не смущал.

– А где мы можем найти сейчас Лаврика?

– Понятия не имею. Хотя… Одно время, я слышала, он обитал у Анютки-малютки. Вон у той, с фотографии.

Адреса девушки, которую Лена называла Анюткой-малюткой за ее малый рост и смешные, почти детские юбочки с оборками, подругам узнать не удалось. Лена и сама его не знала.

– Поймите меня правильно: если у нас с Лавриком что-то и было, то было исключительно между нами двумя. Анюткой-малюткой тогда еще возле него и не пахло. Но когда он продавал мне машину, она уже появилась. Смешно было видеть, с каким обожанием она смотрела на этого прохвоста! Уверена, он и Анютку обманет, как обманывал других. Но сейчас говорить об этом Анютке бесполезно, все равно не услышит. А если и услышит, то не поймет.

Для своего возраста Лена удивительно здраво смотрела на этот мир и на тех людей, которые в нем обитают. Злобы в ней не было. Одно лишь легкое удивление – почему люди опускаются до разного рода низостей, когда можно работать честно и зарабатывать на жизнь тем, чем наделила тебя природа?

– Впрочем, Лаврик хотя и хитрый гад, но дочиста никого не обирает. Продал мне побитую машину, но зато помог с выгодным контрактом. Лично я на него обиды не держу.

– А как ты думаешь, Лаврик способен на убийство?

– Что?!

И без того огромные глаза Лены расширились настолько, что на мгновение подругам даже стало страшновато. А вдруг они так и выпрыгнут у нее из глазниц и запрыгают по тротуару, словно веселые двухцветные мячики?

Но нет, обошлось. Лена моргнула. Надела солнечные очки, чтобы спрятать свои удивительные глаза. И пожала плечами:

– Кто его знает? Вы подозреваете, что Лаврик кого-то убил? А кого?

– На одну его знакомую было совершено разбойное нападение. Женщина выжила, но находится в больнице.

– И кто она?

– Светлана. Бухгалтер.

– Не знаю такой, – равнодушно пожала плечами Лена. – Красивая?

– Средняя. И в возрасте.

– Тогда это не к Лаврику. У Лаврика все девки либо модели, либо вроде того. Одна Анютка выбивается из общей массы. Но она – прелестная крошка. И по-своему просто очаровательна. К тому же у Анютки-малютки огромная квартира в центре города, окна выходят прямо на Казанский собор. И при этом ее родители живут в другой стране, как и мои. Но они не заняты построением счастливой жизни для своего народа. Им вполне хватает собственного счастья и счастья своей дочери. Так что Анютка каждый месяц получает от предков переводы на кругленькую сумму. И нужды ни в чем знать не знает.

К сожалению, точного адреса Анютки-малютки Лена не знала. Она и дом ее помнила лишь потому, что ей как-то раз указали на него.

– Просто, когда мы завершили сделку, Лаврик попросил, чтобы я подбросила их обоих до Анюткиного дома. И вот, когда мы проезжали по набережной Канала Грибоедова, Анютка мне показала на несколько окон и сказала, что там ее квартира.