Требуется Квазимодо - Ольховская Анна

– Извини, приятель, если что не так! – колючим шаром для боулинга отправил лесного жителя в нужную сторону.

Затаив дыхание, все следили за катившимся по земле испытателем сети. Вот шарик откатился метра на два и застыл. Томительно потекли секунды, складываясь в еще более медлительные минуты. Колючий шарик не двигался…

– Кажется, придется поднимать раненых, – тяжело вздохнул Володя. – А ежика жалко. Зря животинку загубили… Ох ты! Гляньте!

Шарик дернулся раз, другой, и вот уже по пожухлой осенней траве засеменил короткими лапками возмущенный хамским поведением двуногих великанов гражданин Колючкин.

– Уррррра! Сработало!!!

И Володя, не обратив внимания на предостерегающий крик старого знахаря, рванул вперед, следом за укатившимся ежиком.

Но пробежал он не очень много, не больше пары метров. А затем его кто-то словно под колени ударил, ноги подломились, и парень, неуклюже взмахнув руками, упал на пожухлую траву.

– Володька! – заорал Матвей, с трудом удержавшись от желания немедленно броситься на помощь другу. – Что же ты наделал, дуралей!

– Странно, – растерянно произнес Игорь. – Ведь еж нормально прошел…

– Это все Учитель! – загудел один из стражников. – Он мудр! Он велик! Никому еще не удавалось…

– Заткнись! – раздраженно рявкнул Игорь. – А то я шарфом твоим «громкоговоритель» заткну. И поднимайся давай!

– Зачем? Я не могу! У меня нога ранена! Если потревожу ее, снова кровь пойдет!

– Пойдет – остановим. Поднимайся! И Сереге помоги встать! Пора вам полезными членами общества стать!

– Вот сам и… Верни талисман Великой Гипербореи на место, стань прежним, и Учитель, возможно, пощадит тебя!

– Я уже прежний! И вновь оказаться управляемой куклой не хочу! Когда твое тело слушает не тебя, а мерзкого чужака! Нет! Лучше сдохнуть, чем вернуться в рабство!

– Эй! – насмешливый тон Володи заставил их вздрогнуть. – Ты чего разорался, Игорян? Бывших братьев по оружию созываешь?

– Но… – Матвей озадаченно вгляделся в слегка побледневшее, но весьма довольное лицо уже не лежавшего, а вполне себе стоявшего на ногах товарища. – Ты же упал? Как парализованный, между прочим, упал! И не шевелился! Если ты так пошутить решил, должен тебе сообщить – время ты для этого выбрал не самое…

– Остыньте, шеф! – улыбнулся Володя. – Я, несмотря на предвзятое мнение обо мне непосредственного начальства, не такой дебил, как это начальство думает. Хотя частично дебилизм все же имеет место быть, признаю. Мне не надо было так спешить, но терпения не хватило. Вот и нарвался на, так сказать, остаточный ток в сети.

– То есть?

– Ну, я так думаю. Потому что ощущения были похожи: я в детстве в электрика решил поиграть и к розетке полез, типа починить ее. Ну, меня и шандарахнуло. И сейчас приблизительно так же было, только в детстве тряхнуло меня через руки, а сейчас – словно по ногам разряд прошел. И неслабо прошел, должен вам сказать, я даже на пару секунд отключился.

– А сейчас как себя чувствуешь?

– Нормально. Штормит слегка, но все меньше и меньше.

– А почему ты решил, что надо было всего лишь немного подождать? – поинтересовался Матвей.

– Потому что никакого остаточного тока больше нет, – еще шире улыбнулся Володя.

– Откуда ты знаешь? Только не говори, что…

– Не скажу, сами догадайтесь.

– Володька, ты, вообще, нормальный?! Или мазохист скрытый? И тебе удары, как ты говоришь, током – по кайфу? А если бы оказалось, что это не остаточный ток, а не до конца нейтрализованная ловушка? И твоя проверка все же сделала бы из тебя бревно?

– Ну не сделала же! А как бы иначе я ее проверил? Снова ежиков искал бы? И что? Мы же не поняли, почему еж не двигался какое-то время, верно? Может, он нам и «сообщил» об этом, но его языка никто из нас не знает. Или вы знаете?

– Шутник тоже нашелся, – проворчал Матвей с улыбкой облегчения. – Ладно, иди сюда, пора этих «гвардейцев серого кардинала» в мир людей возвращать. И что-то мне подсказывает, что добровольно на это они не пойдут. Да, вот еще что. Хватит мне «выкать», давно пора перейти на «ты».

– На брудершафт, шеф?

– Пошел ты!

– Уже-уже! Бегу, даже не просто иду!

И Володя трусцой направился к стражникам, многозначительно разминая кулаки.

– Ну что, ребятки, – Тихон Васильевич подошел к зомби почти вплотную, – пора. Пока ваши души окончательно не утонули в чужой трясине.

– Нет! Не смейте! Не-е-ет! Учитель, ты слышишь нас? Отзовись, приди на помощь верным рабам твоим! Ты же всегда в наших головах, почему же ты молчишь?!

– Ага, щаз, – буркнул Володя. – Вы себе реально представляете, что должен чувствовать даже такой упырь, как этот ваш Учитель, постоянно находясь в сотне пустых тыкв, – голов, по недосмотру Всевышнего оказавшихся на плечах гуманоидов? Не обольщайтесь, парни, вы для него – то же самое, что и управляемые с помощью машинки. Когда понадобитесь – включит он пульт. А так – гудите себе на автопилоте!

– Нет! Не смей! Не трогайте нас!

– Слушай, Игорь, а твоя идея насчет шарфиков мне нравится все больше и больше, – Володя присел перед ранеными и плотно придавил одного из них к земле.

Матвей то же самое сделал со вторым. Попытка отбрыкаться ногами умерла через три с половиной секунды после рождения – дергать раненой ногой оказалось очень неприятно.

Оставалось им только угрожающе гудеть, норовя укусить за руку изменника, протянувшего свои гадские лапы к святыне. Или хотя бы плюнуть в его предательские глаза!

– Все, они меня достали! – не выдержал-таки Игорь, когда один из зомби умудрился плюнуть ему на руку. – Им же добра желаешь, а они, гады…

Он сорвал с шей упрямцев шарфы и по очереди засунул их им в глотки. Основательно запихнул, чтобы они языком не смогли вытолкнуть кляпы.

– Давно пора, – одобрительно кивнул Матвей, фиксируя своего подопечного. – Ну, с богом! Срывай с них эту гадость – талисманы!

«Подопечный» глухо завыл и бешено замотал головой, надеясь хотя бы таким образом помешать врагу лишить его защиты Учителя.

Тщетно. Этот предатель – Игорь – все же сделал свое дело…

Хотя было видно, что дается ему это с трудом. С очень большим трудом. Судя по проступившим на его лбу каплям пота и задрожавшим от напряжения рукам, Игорю пришлось очень нелегко.

Хотя казалось бы – что тут такого, всего лишь снять с шеи человека бусики! Побрякушку. Цацку, как говорил старик.

Но едва лишь Игорь протянул руки к талисману, как почувствовал сопротивление воздуха. Он словно бы сгустился, становясь все плотнее и плотнее.

Но мало этого – воздух не просто уплотнялся: он нагревался! Руки его погружались в кипящую смолу!

Адскую смолу…

Было больно. Очень больно. Больше всего хотелось ему вскочить, выдернув руки из кипевшей смолы, и побежать к болоту, остудить обожженные ладони в ледяной жиже.

Но Игорь терпел. И не только потому, что хотел спасти этих почти незнакомых ему людей, – пребывание в рабстве у Шустова к дружбе или хотя бы к хорошему знакомству отнюдь не располагало, там все они были просто боевыми единицами, не больше.

Главным, стержневым стимулом его действий было желание покончить с этой нечистью. Обычный менеджер по продажам, Игорь Кудряшов меньше всего ожидал от себя геройских подвигов и самопожертвования. Парень как парень, не особо-то он и напрягался на работе, бóльшую часть трудового дня проводил в социальных сетях Интернета, после работы любил попить пивка с друзьями, сходить на футбол, на рок-концерт, потусоваться в ночном клубе…

Все, как у всех. Экстрасенсами, мистикой, колдунами Игорь никогда не интересовался, искренне считая это чушью и сказками. Правда, фильмы про зомби любил: а чего, прикольно – эти мертвяки там так забавно гоняются за живыми! Они с парнями иногда на Хеллоуин как раз в зомби и наряжались – успех у девчонок был им гарантирован.

И никогда, даже в самом страшном сне, Игорю Кудряшову не могло привидеться, что он и сам превратится в зомби. Не в того, киношного, с размалеванным красной краской лицом и «показательно» разодранной одеждой – а в настоящего.

Опрятного, чистенького, мертвого…

Вернее, с мертвой – ну, с почти мертвой – душой, придавленной валуном чужой беспощадной воли.

Не было больше обычного парня Игоря Кудряшова: появилась безвольная марионетка, беспрекословно выполнявшая любые приказы Учителя. И искренне считавшая Учителя Богом.

Но там, глубоко внутри, на донышке души марионетки, выл от ужаса и безысходности Игорь Кудряшов. Первое время – выл, но постепенно смирился, «накрывшись» одеялом апатии. Он понял, что ничего изменить уже не сможет. Никогда.

А потом в его «подвал» ворвался свет. Было больно, было страшно, горела грудь, его выворачивало наизнанку от чувства какого-то судорожного ужаса, но Игорь отчаянно рванулся навстречу этому свету – и вырвался на свободу!

Но Зло осталось. И Учитель – остался. А значит, в любой момент все может повториться!