Одной смерти мало - Александрова Наталья

Машина с Кефалиди уехала. Надежда с Верой поглядели ей вслед. Похоже, что про них все забыли.

– И куда теперь? – вздохнула Вера, показывая на ошметки картона от носов лодок на платье. – В таком виде до дома не доехать. Платье испортила, а оно дорогое, авторская работа. Дашку бросила…

– Радуйся, что жива осталась… – отмахнулась Надежда. – Вот как я мужу объясню, где пропадала? Мне срочно нужно обратно!

Она потянула Веру к поребрику и даже подняла руку, завидев огни машины, но тут рядом остановился джип, и Елисеев высунулся с переднего сиденья рядом с водителем:

– Дамы, прошу в автомобиль!

«Дамы! – фыркнула про себя Надежда. – Раньше он нас по-другому называл…»

Она завертела головой, пытаясь определить, куда их везут. Получалось, что обратно в офис Елисеева. Машина летела по темным полупустым улицам, и Надежда повеселела – возможно, с мужем удастся спустить все на тормозах, скажет, что пошла в туалет, заблудилась, ее случайно заперли в комнате…

Однако по приезде их не отпустили. Машина остановилась возле неприметной двери, и водитель вежливо, но твердо подтолкнул их войти вслед за Елисеевым.

Они оказались в том же помещении, где были раньше. Кирилл скорчился на полу в самом дальнем углу. При виде вошедших он поднял голову. Под глазом наливался еще один фиолетовый синяк, губы распухли, на скуле кровь. В глазах его не было уже страха, а только безнадежная тоска. Он ткнулся головой в колени и завыл.

– Господи! – Надежде захотелось перекреститься, а Веру передернуло.

Николай Иванович читал газету, Гена сидел в кресле и, кажется, дремал.

– Я же просил… – поморщился Елисеев. – Николай, что в самом деле, не у меня же…

– Очень разбушевался, орал тут… – ответил Николай. – Пришлось Гене его успокоить…

– Ну и что мне с этой мразью делать? – Елисеев посмотрел на женщин и вздохнул. – По всему получается, что жить ему нельзя, но я ведь не убийца.

«Да что вы?» – хотела ехидно вставить Надежда, но прикусила язык – все же перед ней не тот человек, над которым можно безнаказанно подсмеиваться.

– В милицию его сдать тоже несподручно – начнет лишнее болтать, а мне это ни к чему.

– Между прочим, – решилась Надежда, – за ним еще должок. Он Веру не только подставил, но еще и всего имущества лишил. Куда она теперь-то денется? Жить негде, работы нету…

И посмотрела в глаза Елисееву очень выразительно. Не полный же он дундук, должно дойти.

– Вы, Надежда Николаевна, – усмехнулся Елисеев, – женщина толковая и решительная, однако наперед забегаете. Этот вопрос у меня будет следующий. Значит, Николай, этого в порядок привести, оформить дарственную на квартиру на нее, – он кивнул на Веру, – потом его с вещичками куда-нибудь подальше…

– Есть один поселок городского типа… за Уралом… – мечтательно протянул Гена. – Я там всех знаю – начальника милиции, главного бандита… Можно этого хмыря пожизненно устроить на тамошний комбинат железобетонных изделий…

– Угу. И чтобы духу его здесь не было! Документы ей все восстановить, в банке…

– Я в банк ни за что не вернусь, – быстро сказала Вера, – только в паспортном столе разберитесь и еще на кладбище, а то как-то неприятно на собственную могилу смотреть, а дальше я сама…

– Компенсацию…

– Не нужно! – крикнула Вера. – Не нужно ничего!

– Вот как… – Елисеев прищурился. – Ну ладно…

В комнате установилось тягостное молчание.

– Вот только это платье художнице оплатите, – поспешно сказала Надежда, – и Дарье Комаровой роль какую-нибудь хоть небольшую на телевидении…

Она влезла с этими пустяками, чтобы разрядить атмосферу. Кто его знает, этого Елисеева, вроде притворяется приличным человеком, но лучше его не злить.

– Все поняли? – Елисеев повернулся к своим. – Эх, надо бы вас всех уволить и Надежду Николаевну на работу взять.

– Упаси Боже! – вырвалось у Надежды. – Не нужно так шутить! И если вы закончили, то я тороплюсь. Муж, наверное, ищет…

– Николай, проводи! – Елисеев поклонился на прощание.

Показалось Надежде или нет, что вид у него слегка смущенный? Вообще-то сотрудники его полностью провалились, и Надежда Николаевна обскакала его по всем статьям. Но что ей с того? Ей бы с мужем теперь разобраться.

Они вышли из кабинета, прошли по коридору, и Николай открыл дверь одной из комнат. Там, на простом узком диване, спала Антонина Семизарова. Спала сном праведника, даже слегка похрапывала.

– Что вы с ней сделали? – изумилась Надежда.

– Да ничего особенного! – Николай Иванович пожал плечами. – Заболтала она нас совершенно, вот мы и… есть такое средство…

– Наркотики? – грозно надвинулась на него Надежда.

– Да нет, просто снотворное. – Николай подошел к Антонине и легонько пошлепал ее по щекам.

– А… – Она открыла глаза и села на диване. – Ой, что это со мной?

– Как-то ты вдруг сомлела на полуслове, – затараторила Надежда, – я как раз выяснила рецепт итальянского пирога, смотрю на тебя, а ты спишь… Это от переутомления, наверное, тебе надо больше отдыхать…

– Да-да… – рассеянно сказала Антонина и поморщилась, как будто Надеждина болтовня ее раздражала, – тишины хочется, в деревню бы, на речку или в лес. Мы раньше всегда в деревню отдыхать ездили к родственникам, там рыбалка хорошая… А теперь все на курорты эти…

Надежда закрыла рот и переглянулась с Николаем: что, мол, за средство вы ей подсунули, что человек так изменился? Тот едва уловимо пожал плечами.

Надежда подхватила Антонину под руку и пошла в зал, где гости потихоньку расходились. Своего мужа она нашла в уголке, увлеченно беседующего с Романом Семизаровым.

– Надя, а что, уже поздно? – спросил он, оглянувшись.

– Вообще-то презентация закончилась, – ледяным голосом произнесла Надежда.

– Жаль, мы как раз не успели обсудить пару важных вопросов…

– Ну знаешь! – Надежда дернула плечом и пошла прочь, подтолкнув инертную Антонину к Семизарову.

В машине Надежда упорно молчала.

– Надя, – не выдержал муж, – ты не представляешь, как я тебе благодарен! Мне просто необходимо было поговорить с Семизаровым в неформальной обстановке! А его жена…

– Ты меня просто используешь! – очень искренне возмущалась Надежда. – Я нужна тебе только для того, чтобы отвлекать глупых теток! Ты совершенно не интересуешься моей духовной жизнью! Тебе лишь бы обед был на столе и рубашка чистая!

Потихоньку Надежда входила в раж, и даже в голосе ее слышались самые настоящие слезы.

– Надя, прости меня! – Муж даже остановился. – Я действительно виноват! Все время только о работе, а ты скучаешь! И правда, мы совсем перестали разговаривать! Теперь каждый вечер ты будешь рассказывать мне, как провела день, что делала, о чем думала…

«Этого только не хватало! – в панике подумала Надежда. – Кажется, я перегнула палку…»

См. роман Н. Александровой «Сестра моя смерть».