Дырка от бублика - Куликова Галина Михайловна

— Элка тоже такие оладьи жарила — на кефире, — сообщил Борис. — Один в один. Она вообще хорошо готовит.

— В данной ситуации, Борь, ей это не поможет.

— Ума не приложу, куда она могла деться! — посетовал тот. — Сроду у нее не было таких друзей, которые могли бы ее спрятать так надолго. Кроме Лариски Трошиной, конечно. Но у Лариски ее точно нет.

— Найдем, — пообещал Овсянников. — Так что ты собираешься делать со следователями? — поинтересовался он с набитым ртом. Оладьи, должно быть, подходили к концу.

— Пока буду надеяться на их здравый смысл, — ответил Борис.

— Кстати, Борь, по моим данным, в вечер убийства у Астапова при себе был портфель с деньгами. А после убийства исчез. Ты ничего про это не знаешь?

— Нет, ничего. Может быть, милиция знает? Даже надеюсь, что знает.

— Почему же ты надеешься?

— Потому что из-за денег Элка бы никогда никого не убила. И не взяла бы их, голову дам на отсечение!

— Не будь так уверен в женщинах! — посоветовал Овсянников. — Женщины, как кошки, мягкие только на ощупь. Их подлинная сущность — когти, зубы и инстинкты. Ради выживания женщина совершит любой поступок и при этом даже не будет считать его аморальным. Тебе еще кофе налить?

— Налей, только я на минутку в туалет зайду, — сказал Борис и уже через секунду дергал дверь в вышеназванное заведение. Дверь, естественно, не поддавалась.

— Там занято, — снова перешел он на шепот. — Наверное, твоя секретарша успела перебежать из ванной в уборную.

— Тогда потерпи, — предложил Овсянников. — Когда она выйдет, я тебя с ней познакомлю.

«Выходить ни за что нельзя, — поняла Элла. — Буду сидеть тут, пусть они про меня что хотят, то и думают».

— У нее, наверное, опять живот болит, — предположил Овсянников через некоторое время.

— Тогда я с ней в другой раз познакомлюсь, — решил Борис. — Поеду домой, а то там Дана совсем небось извелась одна.

Элла ждала, что сейчас хлопнет дверь и она, наконец, сможет выбраться на волю. Но в тот момент, когда друзья начали прощаться, запиликал мобильный телефон Бориса. Элла отлично знала его «голос» — он исполнял «Чижика-пыжика».

— Алло! — немедленно отозвался Борис. Послушал несколько секунд, потом как закричит:

— Что-о-о? Когда? Где?

Элла так испугалась, что чуть не свалилась на унитаз.

— Что случилось? — Тут же рявкнул Овсянников, и Борис тихо ответил:

— Юрку Поповского убили.

* * *

— Его ночью столкнули с крыши торгового центра, — сказала Римма.

Элла позвонила ей сразу после того, как ушел Борис, и рано утром они встретились в метро. Римма не плакала, но была очень бледной и постоянно поеживалась. Неподалеку от метро, возле дома Поповских совсем недавно выстроили огромный торговый центр, крыша которого летом превращалась в кафе и служила одновременно обзорной площадкой. По периметру ее обнесли высокой загородкой, но все равно подходить к краю было жутковато — этажи высокие, а внизу каменные плиты с заостренными столбиками. На эти плиты Юра и упал. Вернее, был сброшен. Какая-то припозднившаяся парочка видела, как он черной кляксой полетел сверху, и тут же бросилась на помощь. Перед тем как потерять сознание, бедняга открыл глаза и сказал:

— Она выскочила…

— Она! — воскликнула Элла. — Наверное, та тетка в черном пальто, которую соседка приняла за меня. Говорю тебе, в деле замешана женщина.

— Теперь я тоже так думаю, — Римма опустила глаза вниз. Потом тихо сказала:

— Когда я приехала в больницу, мне отдали Юркину одежду. От дубленки и шарфа пахло духами. Не знаю, что это за духи, их сейчас столько! Какие-то душные и сладкие. Значит, он был с женщиной. Достаточно долго, раз успел пропитаться ее запахом.

— Знаешь что? — решительно заявила Элла. — Я, пожалуй, перестану прятаться. Наверное, убийство моего мужа и покушение на твоего связаны между собой. Милиция должна знать, что это не я входила в свою квартиру накануне убийства Игоря. И не я заманила Юрку на крышу торгового центра. А без моих показаний ничего у милиции не получится.

— Получится, не бойся! — резко ответила Римма. — Сиди там, где сидишь. Мы вообще не знаем, что происходит. Вдруг на тебя тоже станут покушаться! Нет, Элка, не появляйся пока, я тебя прошу!

Впрочем, долго просить ей не пришлось — Элла боялась милиции до смерти и готова была жить на нелегальном положении до тех пор, пока Овсянников ее не вытурит из квартиры. Кроме того, жизнь в непосредственной близости от него неожиданно стала казаться ей довольно волнующей. Ничего, собственно, не произошло — Овсянников не превратился в прекрасного принца и вообще бывал довольно противным. Однако Элле почему-то стала нравиться его челка, и его чисто выбритое лицо, и даже слегка свернутый на сторону нос. Втайне ее покоряли его физическая мощь и рыцарское отношение к обеим бывшим женам.