Фиговый листочек от кутюр - Донцова Дарья

Старуха повиновалась, но всю дорогу до земли она ворчала:

– Какое неуважение! Так грубо заставить замолчать пожилого человека!

Наконец мы очутились на клумбе. Роза Константиновна задрала голову вверх.

– Боже! Это я оттуда слезала?!

Она пошатнулась. Мы с Кирюшей подхватили ее под руки.

– Ерунда, все позади.

– Ага, – дрожащим голосом произнесла старуха, – слава богу!

Мы гуськом пошли к входной двери, и тут из близлежащих кустов вынырнула… Галина Михайловна. Несчастная Роза Константиновна попятилась. Дети разинули рты.

– Что вы тут делаете? – крайне невежливо от растерянности спросила я.

– Душно очень, – ответила мать Кары, – я пошла пройтись. О мой бог, Розочка! Вы? В таком виде? Что стряслось?

Повисла тишина. Потом Кирюша выдал:

– Мы резались в карты на раздевание. Роза Константиновна проиграла.

– Что?! – обомлела Галина Михайловна. – Карты? На раздевание?

И тут Роза Константиновна совершила геройский поступок.

– Что же необычного усмотрели вы в данном факте? – царственно вздернув голову, поинтересовалась она. – Или я не могу повеселиться?

Галина Михайловна смешалась:

– Нет, но… Такая забава… Я бы никогда не приняла в ней участие!

Роза Константиновна глянула на соперницу и злорадно заметила:

– Конечно, в вашем возрасте не стоит, но я-то моложе!

Выпустив стрелу, она с гордо поднятой головой продефилировала ко входу. У меня создалось впечатление, что на старухе не лифчик с трусами, а шикарное платье, за которым волочится шлейф.

К Тине в спальню я вошла в полвторого ночи.

– Ты спишь?

– Ну, в общем, да, – послышался с кровати сонный голос. – Что случилось?

– Сядь.

Тина покорно вылезла из-под одеяла и со вкусом зевнула.

– Ну?

– Откуда ты узнала, что отец мертв?

Девочка поморгала глазами:

– Ну… Ты же закричала…

– Нет, врешь!

– Я всегда говорю правду!

– А сейчас лжешь!

– Ты что, Лампуша?

– Нет, это ты что, Тиночка! Послала меня в кабинет, чтобы посмотреть, перестал Глеб Лукич сердиться или нет, а сама великолепно знала – он мертв.

– Ты чего…

– Ничего.

– Да я…

– Не ври!

– Ну…

– Тина, твоя мать мне рассказала, что ровно в восемь утра ты позвонила ей и со слезами в голосе сообщила о кончине Глеба Лукича! Это правда?

Девочка кивнула.

– Зачем тогда меня отправила в кабинет?

– Мы хотели…

– Кто мы?

– Я и Рада, – прошептала Тина.

– Рада?!

– Да, – пролепетала Тина и зарыдала.

Я подождала, пока поток слез иссякнет.

– При чем здесь Рада?

– Мы хотели пошутить, кто же знал, что так получится… Не понимаю, не знаю… Ой, оставь меня, уйди, уйди, уйди!!!

– Прекрати визжать и немедленно объясни, что вы с Радой придумали, живо! – заорала я, потом схватила девчонку за плечи и затрясла так, что у нее заклацали зубы.

– Отпусти, – пробормотала Тина и снова заплакала.

Мне стало ее жаль.

– Ладно, успокойся.

Неожиданно Тина обняла меня, уткнулась в грудь и пролепетала:

– Я так боюсь, так устала, мы не хотели.

Голос ее звучал глухо, словно она говорила сквозь подушку.

– Вот и расскажи мне все, – тихо попросила я. – Ты же знаешь, я никогда тебя не выдам.

Тина всхлипнула последний раз и начала рассказ. В то утро они с Радой решили прикольнуться. Зная, что Глеб Лукич ровно в половине восьмого заходит в кабинет, чтобы собрать рабочие бумаги и взять деньги, они залезли под письменный стол. В руках у Рады был пистолет, хорошенькая безделушечка с перламутровой ручкой, выглядит точь-в-точь как настоящий, но стреляет шариками с краской. Тина купила его в том магазине, где приобретает все свои приколы.

Ненормальные шутницы, другого эпитета и не подобрать, решили, что, как только Глеб Лукич начнет открывать сейф, они, в черных костюмах и масках, вылетят из-под стола, заорут: «Деньги на стол, это ограбление» – и выстрелят в него из пистолета ярко-красной краской. На мой взгляд, глупее выдумки и не придумать, но разве Тина и Рада до сих пор поступали умно? Все эти резиновые куклы, изображение самоубийств, «пукательные» подушки, сахарницы, из которых вылетает на пружине чертик… Пистолет с краской и сцена «ограбления» были вполне в их духе. Они даже не поленились завести будильники на начало восьмого.

В урочный час Глеб Лукич спокойно вошел в кабинет и открыл сейф. С громким криком «бандиты» выскочили наружу. На секунду Ларионов испугался, потом, естественно, понял, в чем дело, но не рассердился, – он вообще редко злился на Раду, прощал ей все выходки, тем более что накануне разогнал домашних, рассердившись, в общем-то, ни за что. Как выяснилось потом, резиновая кукла в бассейн упала сама, скатилась с бортика, а я перебаламутила всех, сообщив, что в воде тело Рады… В общем, Глеб Лукич, находясь в прекрасном настроении, решил подыграть «бандитам». Он сел в кресло и, подняв руки вверх, сказал:

– Не убивайте, умоляю, заплачу сколько хотите!

– Ага! – взвизгнула Рада и выстрелила в мужа капсулой с краской.

Она попала ему прямо в голову. Глеб Лукич странно дернулся, вместо лица у него вмиг образовалось кровавое месиво. Рада замерла, Тина чуть не потеряла сознание от ужаса. Обе они сразу поняли, что произошло страшное несчастье. «Бомбочка» с краской, прикольная штучка, оставляет на одежде или теле довольно большое пятно, размером с пачку сигарет, а жидкости выливается совсем немного. Даже если попасть в голову, беды не будет. Капсула мягкая, максимум, что может получиться при стрельбе в упор, так это синяк. Но Глеб Лукич был мертв, это они поняли сразу. Кровь текла и текла потоком, заливая все вокруг, ее было неправдоподобно много…

Рада бросилась к мужу, но помочь тому уже было нельзя. Что пережили они обе, не описать словами. Они почти в прострации добрались до комнаты Тины, Рада продолжала сжимать в руках пистолет. Как это ни странно, но первой в себя пришла Тина. Она поняла, что у Рады не игрушка, а самое настоящее оружие, в стволе которого боевые пули.

– Где ты его взяла? – накинулась она на Раду.

Та прошептала:

– Вот тут, у себя на столике. Вчера вечером, ложась спать, приготовила, чтобы с утра не искать, а утром схватила. Я его вчера зарядила, рассказывала же тебе, когда репетировали!

Тина потрясла головой:

– Но это настоящий пистолет, прямо как тот, который тебе папа купил. Кстати, где он?

Рада подняла подоконник, открылся тайник.

– Ой, его нет…

Тина, больше всего на свете обожавшая игру в сыщика и вора, пробормотала:

– Ага, а куда же он делся?

– Не знаю, – потрясенно пробормотала Рада.

– Зато я знаю, – прошептала Тина. – Ты только что из него убила папу!

Рада рухнула на кровать и затряслась в рыданиях, Тина тоже залилась слезами. Где-то минут через десять к ним пришел настоящий страх. Девчонки перестали рыдать и стали думать, что теперь делать. Глеб Лукич мертв, и это они убили его. Но ведь не хотели! И совершенно не понимали, каким образом невинная игрушка превратилась в боевое оружие. Через какое-то время в голову Тине пришла догадка.

Некто, неизвестная личность, каким-то образом узнал, что она вместе с Радой собирается заняться «разбоем», и подменил ночью пистолет.

– Мы даже сообразили, где этот человек стоял, когда мы договаривались, – бормотала Тина.

– И где же? – спросила я.

– В библиотеке у папы.

– Почему вы так решили?

– Мы с Радой сидели у нее в гостиной, – пояснила Тина, – мерили маски, костюмы. Эта комната прилегает к папиной библиотеке, вернее, к туалету, между гостиной Рады и библиотекой.

– Там есть туалет? – изумилась я. – Никогда не знала.

Тина кивнула:

– Совсем крохотный, прямо повернуться негде. Архитектор ошибся, когда проект составлял, получился такой непонятного назначения закуток, а папа сказал: «Ничего, поставим еще один унитаз». Там кто-то был и нас подслушал! И еще одно я знаю точно! Этот человек из наших, из домашних! Во-первых, посторонних поздно вечером не было. Мы специально дождались, пока все спать лягут, и я на цыпочках прокралась к Раде. Мы плотно-плотно задвинули шторы и зажгли только маленькую лампочку. Не хотели, чтобы кто-нибудь свет увидел! Решили соблюсти тайну. Значит, в здании находились только свои. И потом, про туалет знают лишь те, кто постоянно живет в доме…

Поняв, что стали жертвами хитроумно разработанного плана, несчастные дети, а Рада недалеко ушла от Тины по уму и возрасту, решили полностью скрыть следы преступления и начали заметать их. Сначала они быстренько спрятали пистолет назад в тайник.

– Почему вы не вытерли оружие?

– Забыли! – всхлипнула Тина. – Потом, Рада говорила, что о тайнике под подоконником знает лишь Глеб Лукич, больше никто.

– Не побоялись, что милиция найдет?

– Мы не думали про обыск!

Я вздохнула: похоже, они вообще ни о чем не думали. Положив оружие в надежное место, девицы стащили с себя одежду, запихнули в бачок с грязным бельем. Им и в голову не пришло, что на обшлагах джинсов Рады остались мелкие брызги крови Ларионова. А затем сделали вид, что крепко спали всю ночь.