Пикник на Лысой горе - Калинина Дарья Александровна

На четвертый этаж Наташа так и не успела отвеет" сестру, потому что внизу раздался гудок автомобиля.

— Кто-то приехал! — обрадовалась Наташа. — Бежим!

Она кубарем слетела по лестнице. Инна последовала за ней. В последний момент она вспомнила о том что она замужняя дама, и замедлила шаг. Внизу в холле уже стояла группа людей. Незнакомы Инне были все четверо. Среднего возраста мужчина, примерно таких же лет женщина, должно быть, его жена, и две парня лет по двадцать — двадцать пять.

Инна подошла к ним. Роланд Владимирович приобнял приехавшую женщину за талию и представь гостей Инне. Средних лет мужчина оказался младшим сыном Роланда Владимировича. Звали его Алексей Роландович, но он тут же велел Инне звать себя Алексеем.

— Иначе я буду чувствовать себя таким же стариком, как и мой отец, — шепнул он ей.

Инна сразу же поняла, что сделал он это главным образом для того, чтобы позлить свою супругу. Та являла собой классический образчик снобизма и чванства. Стоило посмотреть, как она небрежно сбросила с плеч шубу на руки стоящей сзади нее Зины. И, даже не соизволив взглядом поблагодарить девушку за услугу, проплыла вперед. Одета она была в классические брюки и пуловер, но казалось, что на ней по меньшей мере горностаевая мантия.

Жену Алексея звали Ингридой. После минутного колебания она все же подала руку Инне и милостиво кивнула ей.

— Мои сыновья, — хорошо поставленным глубоким голосом сказала она. — Ян и Вилли. Оба учатся в университете в Берлине.

Последний факт, по всей видимости, должен был сразить Инну наповал и заставить ощутить собственное ничтожество. Но не на ту напали. Инна испытала лишь легкое недоумение: зачем людям для получения образования тащиться в такую даль? А свои вопросы Инна не привыкла долго держать в себе. Поэтому она спросила:

— А что, там обучение дешевле? Или на двоих скидка?

Мать студентов покрылась краской негодования, но не нашлась что ответить. Инна тем временем рассматривала обоих парней. Выглядели они, по правде сказать, не слишком умными. А если совсем честно, то откровенно тупыми. Инна даже подумала, что старшего уже давно следовало бы определить в заведение, где занимаются умственно отсталыми людьми. Так и для него, и для общества было бы лучше. А уж получать образование где бы то ни было ему уж и вовсе не стоило бы. Пустая трата времени и денег.

Вскоре все семейство перешло в распоряжение Эмилии Карловны, с которой Ингрида обращалась, как с последним ничтожеством, каждым словом и жестом напоминая той, что она всего лишь прислуга.

Должно быть, Эмилии Карловне это было здорово неприятно. Во всяком случае, ее лицо довольно скоро сравнялось цветом с бордовым ковром в холле, и она помчалась пить валерьянку на кухню.

— Милая семейка! — пробормотала Инна.

— Ты еще остальных не видела, — в полном восторге от зрелища сказала ей Наташа. — Этот Новый год ты на всю жизнь запомнишь.

Если бы она знала, как скоро и каким ужасным образом сбудутся ее слова!

Буквально через час приехала вторая партия гостей.

Эмилия Карловна как раз немного успокоилась и смогла достойно выдержать очередное испытание.

Оно предстало перед ней в лице старшего сына Роланда Владимировича и его жены. В этой паре жена была милейшим существом, абсолютно бесцветным и безмолвным. Инна так и не расслышала ее имени, так как женщина пролепетала его совсем тихо. Но вообще-то она показалась Инне довольно безобидной и даже доброй теткой.

Зато ее супруг — Эрнест Роландович оказался редкостным хамом — он ни капли не стеснял себя правилами хорошего поведения. При этом рта не раскрыл, небрежно кивнул всем и лишь отцу пожал руку. Первым делом, войдя в дом, он стряхнул пепел со своей сигареты прямо на ковер. Минуту спустя туда же последовала и сама сигарета.

При этом его внешний облик никак не соответствовал его характеру. Выглядел он редким рохлей. Весь был какой-то вялый и отсутствующий. Словно ничто его не интересовало и не волновало. Вытащив из кармана новую сигарету, он вновь закурил. Эмилия Карловна побагровела и сбежала на кухню, предоставив Роланду Владимировичу самому управляться с гостями.

Отпрыск этой пары оказался женского рода. Впрочем, Инна это поняла лишь после того, как их друг другу представили. До этой минуты Инна была совершенно уверена, что перед ней парень — ее ровесник.

Широкие мужские плечи, атлетическая фигура, короткая стрижка. Девушка оказалась младше Наташи на год, то есть ей еще не исполнилось и четырнадцати.

Одета она была в свитер, мужские ботинки и джинсы.

— Стаей занимается плаванием, — сказала Наташа. — Она классная, только со странностями. Впрочем, у таких родителей другого ребенка и быть не могло. Они из тех, кто мягко стелет, да жестко спать.

Ну вот, теперь только Дюшу дождаться, и весь комплект родственничков будет в сборе. Можно начинать веселиться.

— Дюша, он чей сын? — спросила Инна. — Что-то я запуталась.

— Дюша — брат Стаей, — пояснила Наташа. — Мой папа до того, как погиб, был вторым сыном дедушки.

Первым был Эрнест, а младший — дядя Алексей.

— Пойдем прогуляемся? — предложила Инна сестре. — Что-то в доме душно стало.

— И правда, пока они все не приведут себя в порядок, потехи не жди, — подхватила Наташа. — Разве что тетя Ингрида устроит скандал из-за плохо накрахмаленного белья или, наоборот, из-за перекрахмаленного. Всегда найдет к чему придраться. Жуткая стерва.

У Инны сложилось такое же мнение. Гости уже расползлись по дому. Всюду слышались звуки хлопающих дверей. Потекла вода из кранов. Словом, дом наполнился звуками и ожил. По пути в сад сестры продолжили экскурсию по дому.

— А здесь что? — спросила Инна, указывая на очередную дверь.

— Туалетная комната, — сказала Наташа.

— Туалет?

— Нет, я же говорю, туалетная комната. Там не один унитаз. Зайди, убедись сама.

Инна последовала предложению сестры. Тем более что давно ощущала настойчивые напоминания своего организма о необходимости такого визита. Она вошла внутрь и обмерла. Действительно туалетная комната, но это слабо сказано. Чего тут только не было понапихано.

Прямо в пол вмурована огромная ванна. Повсюду зеркала, сверкающая сантехника. Металлические краники очень сложной конструкции и совершенно не понятно для чего предназначенные. Кнопочки и хитро устроенные полочки. И, уж само собой, от пола до потолка туалетная комната была выложена испанским коллекционным кафелем.

Инна подошла к зеркалу, чтобы проверить, все ли у нее в порядке. Внезапно ее внимание привлекли к себе два мелких предмета, брошенных на поверхности шкафчика с чистыми полотенцами и махровыми простынями. Инна наклонилась поближе, чтобы рассмотреть непонятные штучки.

Очевидно, кто-то забыл тут контактные линзы.

В этом не было ничего удивительного. Шкафчик стоял прямо перед зеркалом. Должно быть, кто-то хотел вставить линзы, но потом его что-то отвлекло, и он ушел, позабыв про них. Инна вышла и показала Наташе свою находку.

— Смотри, что я нашла, — сказала она. — Кто у вас в доме носит контактные линзы?

— Даже сразу и не скажу, — пожала плечами Наташа.

— Что, никто?

— Напротив, почти у всех зрение слабое. Вот и дедушка очки носит. И мои дяди, и их жены тоже. Да и Дюшу я в очках видела. Так что и не знаю, кто бы это мог забыть линзы.

— Ну, все равно, возьмем их с собой, —" сказала Инна. — Потом спросим у твоих родственников. А то в ванной прислуга может на пол смахнуть. А линзы дорогие.

После посещения туалетной комнаты сестры наконец вышли в сад. Даже сейчас среди зимы огромный сад выглядел на редкость ухоженным и аккуратным.

Выложенные камнем дорожки были расчищены, как и площадка перед домом.

— Тут у нас летом водоем, в нем золотые рыбки плавают. На зиму их в оранжерею переводят. А там у дедушки розарий. Он увлекается цветами. Прямо трясется над ними. А тут я разбила альпийскую горку, получилось очень неплохо. Даже дедушка меня похвалил.

Но Инна не слушала болтовни сестры. Все ее внимание было привлечено к странной сцене. Эмилия Карловна, стоя у «черного» хода в наспех накинутой на плечи шубке, что-то взволнованно рассказывала Зине, время от времени поднося руку с зажатым в ней носовым платком к глазам. Похоже, экономка плакала. Более странной наперсницы для того, чтобы излить душу, она вряд ли могла себе выбрать. Но тем не менее тоже наспех одетая Зина сочувственно гладила Эмилию Карловну по руке и утешала.

— Эмилия плачет, — сказала Инна Наташе.

Та прервалась на полуслове и посмотрела в сторону дома.

— Конечно, ей нелегко. Она уже привыкла считать себя хозяйкой и почти дедушкиной женой. А тут на нее Зина с Эдгаром свалились, а потом и все родные дедушки пожаловали. Сама видела, они Эмилию не любят и боятся, вот и доводят до слез. Бедняга, она даже к Зине смягчилась. Поняла: чтобы выстоять против остальных, ей нужен соратник.