Дедушка на выданье - Донцова Дарья

Как только началась неприятная история с Константиновой, Андрей, испугавшись за Машу, уничтожил все совместные снимки. Болотов удалил фото из ноутбука Медведевой, но ему и в голову не пришло, что у нее есть обычный альбом с фотографиями, где запечатлен он. Ну кто в двадцать первом веке будет приклеивать снимки на картонные страницы? Машенька ослушалась Андрея. У нее была привычка перелистывать перед сном альбомчик и мечтать о том времени, когда неприятности закончатся и они с Болотовым будут жить вместе. Но услышав про убийство Кати, Маша испугалась: вдруг сумасшедшая Константинова придет к ней домой, найдет альбом с фотографиями, который был для Медведевой дороже любых раритетов, и она убрала со снимков лицо Болотова. «Акцию по зачистке» Медведева произвела на пике эмоций, через час она пожалела о содеянном, спрятала несчастный альбом в тайник и стала вести себя как обычно.

Андрей звонил Маше каждый день и жаловался ей на Аллу. Иногда им удавалось встретиться. Нельзя сказать, что Медведева чувствовала себя счастливой, наоборот, она никогда столько не плакала, как в последнее время, но Болотов твердил:

— Я все улажу! Подожди! Вот бизнес окрепнет, я отдам кредит, отпишу вымогательнице половину своих денег, и мы с тобой уедем. В противном случае Алка меня в тюрьму засадит.

Медведева даже привыкла к странной жизни с Болотовым, ей стало казаться, что ситуация на самом деле устаканится, Андрей утрясет все проблемы.

Нина закашлялась, я услужливо налила ей воды. Терентьева одним махом осушила стаканчик и горестно воскликнула:

— Маня была чемпионом по ожиданию. Она столько натерпелась и в школе, и в институте, что научилась стоицизму. Она любила повторять: «Все заканчивается, даже наши неприятности»! Сестра считала, что буря утихла, Алла почти смирилась с потерей лица, еще полгода, и Болотов с ней расплатится.

Но несколько дней назад Маша позвонила Нине и воскликнула:

— Господи, опять тридцать пять!

— Что случилось? — напряглась Терентьева.

— Звонил Андрюша, — простонала Медведева, — у Аллы в связи с весной началось обострение шизы. Она вызвала спецбригаду, не простых ментов, а суперпрофи, которые занимаются исключительно сложными делами, наплела им, что Екатерину убили. К Болотову приезжала следователь, баба, скоро она и ко мне заявится, я должна помочь Андрею.

— Каким образом? — не поняла Нина.

Медведева протяжно вздохнула.

— Он просил сказать, что я получила по почте предсмертное письмо Бочкиной, из которого понятно: Екатерина совершила самоубийство. А еще я должна рассказать этой тетке, что Катя поругалась с Аллой, в последнее время не общалась с ней. Константинова якобы обиделась на подружку, потому что та стала врать на тусовках, прикидываться диетологом.

— Это правда? — перебила ее Нина.

— Отчасти, — ответила Маша, — идея назвать Бочкину специалистом по здоровому питанию принадлежит Алке, она хотела, чтобы Катя выбилась в люди, говорила ей: «Не бойся! Ничего плохого ты никому не посоветуешь: «Ешьте умеренно, занимайтесь физкультурой». Нынче модно за здоровьем следить. Вот только они не ссорились, пока Константиновой морду не изуродовали. Еще я должна сказать тетке из спецбригады, что у Катерины был роман с радиомагнатом Дуниным. Вадим якобы умер от СПИДа, Бочкина поняла, что тоже заразилась, и совершила суицид!

— Это ложь? — не успокаивалась Терентьева.

— Насчет Дунина нет, — уточнила Маша, — после смерти Вадика все узнали, что он был инфицирован. Но у Катьки с Вадимом ничего не было. Да только Дунин со всеми спал, и никто сейчас правды не выяснит, все главные действующие лица покойники.

— Не лезь в это дело, — посоветовала Нина, — скажи своему Ромео: «Сам выпутывайся».

— Да ты что! — возмутилась Маша. — Я должна спасти Андрея! Алка его погубить решила! Отдам письмо бабе из бригады, распечатаю его по-хитрому, только текст, без адреса. Хотя Андрюшенька умный, он не со своего компа записку пришлет. Бочкина умерла, нельзя будет узнать, с ее ли компьютера она послана. Он адрес Катеньки укажет! Схитрит!

Терентьева попыталась воздействовать на подругу, но та лишь говорила:

— Нинуша, я его люблю! Осталось подождать до лета. В мае Андрюша кредит погасит, продает бизнес, вручает Алке бабки, и мы улетаем с ним на острова.

Нина закрыла лицо руками и завершила рассказ:

— Я понимала: все закончится плохо. Маша мне не звонила, я дергалась, и тут ее адвокат прорезался с заявлением о ее самоубийстве и о завещании. О Медведевой «Желтуха» сообщила, а юристу деньги за работу заплачены, он честный человек, вот и выполнил свой долг. Маша купила новую квартиру, она очень ею гордилась и решила задокументировать последнюю волю, боялась, вдруг на самолете разобьется, а ее любимая студия государству отойдет. Она ее мне отписала, велела нотариусу, если что, сразу мне сообщить. Я уверена, что все подстроено. Маша не могла отравиться. У нее дома и лекарств-то не было! Никаких! Она ждала, что Болотов разберется с Аллой, хотела ребенка! Ее убила Константинова! Андрей об этом знает, но молчит, спасает свои деньги. Я давно подозревала, что ему капитал дороже Маши!

— Медведева рассказывала вам о своем увлечении компьютерной викториной? — неожиданно поинтересовался Димон.

Нина кивнула.

— Жуткая глупость! Но Маша чувствовала себя очень одинокой, последний год был для нее ужасным. С Андреем они встречались урывками, а я переводчица, меня в Москве практически не бывает, мотаюсь по командировкам с шефом. Мы с Марусей в основном беседовали по телефону, иногда по скайпу. Машеньке не хватало человеческого общения, а тут эти загадки, они ей очень помогали. Маруся боялась проиграть и выбыть из игры. То мне, то Болотову звонила, советовалась по поводу отгадок. Почему вас это заинтересовало?

Ноутбук Димона издал квакающий звук, Коробок пробежал пальцами по клавиатуре, а у меня зазвонил сотовый, на экране высветился незнакомый номер.

— Хотите кофе? — спросил Федор у Нины. Та кивнула.

Приходько вышел, я приложила трубку к уху.

— Слушаю.

— Иван Николаевич говорит, помнишь такого? Ноги не работают, а голова варит, — громко произнес отчим Аллы.

— Ну конечно, — ответила я, — как поживает Вера Николаевна?

— Я не болтать звоню, — осадил меня бывший оперативник, — тряхнул стариной, съездил к той журналистке, что статью про Вениамина напечатала. Нажал на стерву, ну она и раскололась. Инфу ей о самоубийстве Константинова слил Кирилл Гонкин. Ну, тот следователь, ученик Вениамина Михайловича, который все раскопал. Мне б раньше допереть, да видно, я старею. Гонкин был очень принципиальным, из-за этого Вера без зятя осталась. Да времена меняются, МВД за последние годы сто раз перетасовывали, выгнали Гонкина, несмотря на все его заслуги. Кириллу деньги понадобились, вот он и стал с прессой сотрудничать. Но еще занятнее другое…

Я, не перебивая, слушала старика, Димон тем временем уставился в компьютер, Нина пила принесенный Федором кофе. Когда она отставила в сторону чашку, Приходько спросил:

— Болотов знал о вашей дружбе с Машей?

Терентьева кивнула:

— Конечно. Но мы никогда с ним не встречались, я была постоянно в разъездах. То лечу во Вьетнам, то в Корею. Сейчас, по идее, должна находиться в Японии, я туда отправилась месяц назад, командировка планировалась до мая.

— Вернулись из-за известия о кончине Медведевой? — предположил Федор.

Нина грустно улыбнулась.

— Ну кто ж меня отпустит? Мы с Машей считали себя сестрами, но по документам-то чужие люди. Форс-мажор произошел, у моего шефа жена в аварию угодила, вот он и прервал визит. Мы прилетели в Москву неожиданно. Чистая случайность, что адвокат позвонил в тот момент, когда я дома была. Поехала к Мане на квартиру, достала из тайника ее альбом — и к вам. Правда, я не сразу вас нашла, в справочниках телефонов бригады нет. Арестуйте Константинову, она убийца, я готова выступить на суде и рассказать все, о чем мы с Машей беседовали.

— Мы не обнаружили в квартире Медведевой тайников, — протянул Федор.

Терентьева показала на альбом.

— Плохо искали. Но теперь у вас есть эти снимки, они, правда, без лица, зато фигура осталась!

После того, как Нина покинула наш офис, Димон воскликнул:

— Есть новость!

— У меня тоже, — сказала я.

— Моя важнее, — заспорил Коробок.

— Нет, — уперлась я, — не делай опрометчивых заявлений. Ты не знаешь, что рассказал мне сейчас Иван Николаевич.

— А ты не в курсе, какое видео прислал мне Умка, — рассердился Димон.

Приходько встал.

— Спокойно! Иногда мне кажется, что я работаю директором обезьяньего питомника. Говорим по очереди. И первым буду я!

Совещание продолжалось несколько часов, в процессе к нам присоединился Умка, не в виртуальном, а в реальном виде. Я в ходе «разбора полетов» успела простить Федора за то, что он фактически обозвал меня мартышкой, забыла его фразу про обезьяний питомник и разозлилась на себя. Ладно, квартиру Медведевой я не обыскивала, но в гости-то к Константиновой в дом Болотова ездила я! Как я могла не заметить кучу мелких нестыковок? Они буквально били в глаза!