Хозяйка праздника жизни - Калинина Дарья Александровна

– Ты? – пропищал он, очнувшись в самый неподходящий момент. – Снова?

Теперь в его голосе явственно звучал страх. Следом за ним раздался шум, а затем Мелисса закричала:

– Ко мне, девчонки! Я его держу!

Кира выскочила из шкафа очень быстро. А вот Леся запуталась в халатах, которые там висели. И сколько она ни рвалась из их плена, ничего не получалось. Лесе не удавалось обрести свободу, несмотря на то, что она дрыгалась изо всех сил, а сам шкаф скрипел и покачивался.

А между тем схватка на кровати больного Петечки становилась все более жаркой. Опутанный проводами, он давно свалился на пол. Темная тень отбивалась от насевших на нее с двух сторон Киры и Мелиссы. И женщинам приходилось несладко. Об этом свидетельствовали сдавленные крики боли, которые издавали сыщицы.

– Я сейчас! – кричала Леся, в отчаянии пытаясь вырваться из схвативших ее силков. – Я иду к вам!

И наконец ей это удалось! Леся бросилась к своим подругам, но внезапно почувствовала в правой руке стеснение, а дернувшись, хоть и освободилась, но услышала за своей спиной какой-то скрип.

– Помогите! – только и успела пискнуть Леся, как высоченный шкаф всей своей мрачной громадой рухнул на нее.

Какое-то время девушка сидела тихо, пытаясь подсчитать убытки. Но постепенно она поняла, что руки и ноги у нее двигаются совершенно нормально. Шея вертится. А голова функционирует не хуже, чем у Страшилы Премудрого. То есть очень даже неплохо она функционирует.

– На меня упал шкаф! – сообщила Леся то ли самой себе, то ли окружающим.

Но окружающие то ли не отреагировали, то ли просто не услышали. Леся сидела в своего рода домике, образованном упавшим на кровать шкафом. Задняя спинка шкафа была теперь крышей у нее над головой, а боковины стенками.

Прямо под Лесей находились дверцы шкафа, и через узкую щель она могла видеть чью-то филейную часть, обтянутую черным трико. Такой вид девушку совершенно не устраивал, и она мечтала о свободе. Но хотя Леся и пыталась шкаф сдвинуть, силенок у нее на это не хватало. И когда самостоятельные попытки выбраться ни к чему не привели, она наконец вякнула:

– Помогите! Спасите!

Какое-то время было тихо. А затем голос Киры произнес:

– Какого черта ты там сидишь?

– Я не знаю. Шкаф на меня упал.

– Скажи лучше, ты упала вместе со шкафом.

– Я не упала! – запротестовала Леся. – Я тут сижу! Вытащите меня!

– Мы не можем.

– Почему?

– Ты упала и придавила двери. Мы не можем поднять шкаф и не можем выпустить тебя.

– О-о-о…

– Но есть и хорошая новость, – поспешила порадовать ее Кира.

– Какая?

– Ты упала и придавила не только двери.

Леся хотела спросить, что еще она придавила, но тут внезапно услышала голоса Эдика и Лисицы. Девушка сильно удивилась. А эти-то откуда тут взялись? Мужчины оставались на слете, наслаждались каждой минутой своей славы на всю катушку. Или Лесе их голоса только мерещатся? У нее слуховые галлюцинации? Шкаф ударил ее сильнее, чем ей показалось?

Но если голоса могли и померещиться, то шкаф сам собой подняться точно не смог бы. И когда дверцы распахнулись, то первым Леся увидела своего Эдика. А потом и стоящего рядом с ним ухмыляющегося во весь рот Лисицу, который торжественно возвестил ей:

– Поздравляем! Ты поймала преступника.

– Я?

– Ты!

– Но как я могла? Я же была в шкафу!

– А ты упала, шкаф вместе с тобой, и вы вдвоем придавили негодяя!

И Лисица кивнул на кровать, на которой теперь вместо Петечки лежал совсем другой человек. Голова и верхняя часть туловища злодея находились на уровне кровати, а нижняя часть и ноги беспомощно свесились вниз. Именно их и лицезрела Леся, сидя в своем «домике».

– Ты его пристукнула.

– Черепно-мозговая травма, это как минимум.

– Парень в полной отключке.

– Здорово ты его!

– Не может быть! – не поверила им всем Леся. – Шкаф совсем легкий, из дешевого ДСП. Заведующий больницей поскупился на дорогую мебель. Этот шкаф не мог так уж сильно ударить преступника по затылку, чтобы вырубить его надолго.

– Может, сам по себе шкаф и не нанес бы негодяю особого ущерба. Но не надо забывать, в шкафу сидела ты, дорогая!

И оба мужчины разразились хохотом, приведшим Лесю в состояние исступленного негодования. Вот и помогай после этого людям! А они вместо благодарности еще и потешаются над вами. Леся отвернулась в сторону, чтобы скрыть свою обиду. Но внезапно сообразила, что не выяснила самого главного, и обида мигом улетучилась, вытесненная куда более сильным чувством.

– А кто преступник-то? – спросила она.

– Сейчас посмотрим.

– Вы этого еще не сделали?

– Нет, тебя высвобождали. Не могли же мы бросить тебя в беде.

С этими словами Лисица подошел к кровати, с которой за минуту до падения шкафа свалился пришедший в себя Петечка. Для только что вышедшего из комы человека у него оказалась неплохая реакция. Да еще Мелисса помогла, когда увидела валящийся на него шкаф. Так что второй комы парню удалось избежать. А вот злоумышленнику не так сильно повезло. Тяжелый шкаф стукнул его по затылку со всего размаху. Да еще масса Леси прибавила силы этому удару. И теперь преступник был обездвижен, и вряд ли он скоро сможет прийти в себя.

Во избежание неожиданностей Лисица первым делом связал руки преступника, использовав для этих целей какие-то провода из тех, что еще недавно тянулись от Петечки к аппаратуре.

– А теперь посмотрим наконец, кто же это.

Одним движением Лисица сдернул с головы преступника темный колпак, который закрывал его лицо, шею и верхнюю часть туловища. И все ахнули.

– Миколадзе!

– Это какая-то ошибка!

– Зачем Миколадзе убивать Петечку?

– Они даже не общались толком!

И одна только Мелисса промолчала. Она не сводила глаз с лица пленника и даже включила верхний свет в палате, чтобы получше разглядеть его. Губы ее беззвучно шевелились, произнося какие-то слова. Но расслышать, что она говорит, ни у кого не получалось.

– Мелисса, ты знаешь этого человека?

Женщина взглянула на Лисицу, и в ее взгляде были и горечь, и боль, и понимание чего-то такого, что самому Лисице еще только предстояло уразуметь.

– Вы с ним встречались и раньше?

Мелисса неопределенно качнула головой. Это можно было понять и как да, и как нет. После этого она склонилась еще ниже над пленником, и на ее ресницах появились слезы.

– Мелисса, что…

Но договорить Леся не успела. Краткая пауза была прервана. Шум упавшего шкафа поднял тревогу в отделении, и в палату ворвался дежурный врач, разбуженный сестрой. Ему хватило одного взгляда, чтобы разобраться в ситуации.

– Так, больной пришел в себя, – обрадовался врач. – Это замечательно. А вот второй… м-м-м… пациент, похоже, нуждается теперь в нашей помощи. Кто его связал? Немедленно освободите пациента, это же бесчеловечно.

– Доктор, я вас очень уважаю, но пусть лучше руки у этого человека останутся связанными. Если я правильно понимаю, этот тип прикончил троих молодых людей и дважды покушался на жизнь этого юноши. А еще одна его жертва лежит сейчас с тяжелейшей черепно-мозговой травмой в Твери и еще не факт, что оправится после нападения.

– Ты это про кого? – прошептала Лисице на ухо Леся. – Про Павла?

– Мы распустили слух, что парень скончался, чтобы избежать повторного покушения на его жизнь.

Между тем врач заколебался.

– Не знаю, – пробормотал он. – Но давайте хотя бы уложим моего нового пациента на кровать и осмотрим.

Против этого Лисица возражать не стал. Он помог уложить пострадавшего злоумышленника на место, где буквально несколько минут назад лежал обмотанный проводами и трубками Петечка. Ну а самому Петечке пришлось присесть в кресло, которое ему заботливо пододвинула Леся. Про него все словно забыли, и он чувствовал себя слегка не в своей тарелке, не знал, то ли ему радоваться спасению, то ли обижаться за невнимание на врачей и своих спасителей.

Когда врачи укладывали Миколадзе на кровать, его рубашка задралась, оголив гладкий мускулистый живот. Кира смущенно отвела взгляд, но успела заметить, что возле пупка чуть правее и выше у Миколадзе было большое родимое пятно в виде цветка. И в тот момент, когда родинка стала видна всем, Мелисса внезапно потеряла сознание.

Привести в себя Мелиссу оказалось даже трудней, чем вывести из комы Петечку. Несмотря на усилия врачей, женщина упорно не возвращалась из забытья. А когда очнулась, то не пожелала ничего объяснить. Вместо этого она залилась такими жгучими и горючими слезами, что даже говорить не могла.

– Это последствия перенесенного ею стресса, – сделал вывод врач. – Сейчас поставим ей укольчик, и все пройдет.

Но Мелисса от укола категорически отказалась. Врач и подоспевшие к нему другие медицинские работники попытались уговорить ее, но тут окончательно разобиделся Петечка.

– Это я пациент! – горестно воскликнул он. – И это меня пытались убить только что! Почему вы все носитесь с этой истеричкой, хотя ее жизни ровным счетом ничто не угрожало? Сделайте успокаивающий укол мне, я в нем нуждаюсь больше ее!