К колдунье не ходи - Калинина Дарья Александровна

Уже на следующий день Алена позвала к себе Ингу, чтобы обсудить положение, в котором они все оказались:

– Настоящий преступник до сих пор не найден, а между тем сегодня следователь снова к себе Серегу вызывал.

– Ну, это ведь понятно. Серега у них – главный свидетель. Чего ты-то дергаешься?

– Так он его не одного вызывал, а вместе с моим Васей!

– Ну… спросить хотел, наверное, о чем-то.

– О чем-то! – передразнила подругу Алена. – Ты хоть знаешь о чем?

– Нет.

– Алиби он его интересовался, на время убийства Ульяны, на время несчастного случая с Леной…

– Ну, тут Ваня не при делах. Мы с ним под окнами Лениного дома сидели, нас все соседи видели, кто хочешь это подтвердит.

– Мы-то перед домом сидели, Серега в камере, а мой Вася… У него алиби нет! А на время убийства Филипчуков вообще ни у кого из нас алиби не имеется. А следователь и Ваню к себе тоже пригласил. Чуешь, куда ветер дует?

– Следователь нам мокрое дело шьет!

Алена даже не стала уточнять, откуда ее интеллигентная подруга знает такие слова, слишком она была взволнованна. Страх за мужа и – в какой-то степени – за себя, за Ингу, Ваню и даже за Серегу заставил умственные способности Алены мобилизоваться в полной мере.

– И вот что я предлагаю… Надо нам ловить этого типа на Серегу!

– На Серегу? Как это… на Серегу?

– Этот тип, как правильно сказал следователь, явно охотится за состоянием старика Рябчикова. Не знаю, кто он такой и какие у него мотивы, но Серега теперь у нас – единственный наследник Рябчикова. Поэтому убийца должен его устранить.

– Но Серега если куда и ходит, только в сопровождении Вани. Твой муж так распорядился.

– Вот и пора это распоряжение отменить.

– Как это? Ваня тебя не послушается. Прости, но ты для него только номер два.

– Зато ты у нас – номер один.

– Вообще-то я твоего Василия Петровича имела в виду.

– Забудь про Васю! Его мы в эту затею даже посвящать не будем. Расшумится, начнет орать, что не позволит он своего дорогого и единственного брата подставлять. Что лучше он сам в тюрьму вместе с ним сядет. Он мне это уже сегодня утром выложил.

– Вася – и в тюрьму? – ужаснулась Инга. – А как же его любимые «Дубочки»? А как же новая отечественная скаковая порода лошадей? Без хозяина весь проект загнется на корню.

– Рада, что хоть ты это понимаешь! Вася меня не услышит и не послушает. Но ты…

– Я на твоей стороне! – быстро сказала Инга. – Если Васе что-то угрожает, я вам помогу.

– Спасибо!

– Заранее не благодарят! Говори, что нужно делать?

– В общем, так… я тут кое-что придумала… слушай!

И, наклонившись поближе к подруге, Алена выложила ей свой план. Прямо сказать, особой хитростью он не блистал, зато был нахален сверх всякой меры. Но самое главное, Инге в нем отводилась главная, просто-таки наиглавнейшая роль.

– Ты идешь сейчас к Ване и как бы между прочим намекаешь ему, что не прочь прогуляться. Водишь его вокруг дома… далеко не отходите. А когда я тебе позвоню, ты быстренько возвращаешь Ваню на исходную позицию, к дому, и вы ждете, когда Сергей появится на улице.

– А долго ждать?

– Минут пять-десять. Не знаю, насколько быстро мне удастся разжалобить эту скотину. Может быть, и полчасика придется постонать! Симулирую сильнейшую головную боль, я это умею, еще в школе отработала до мелочей. Да! Еще Васю надо будет сначала куда-нибудь услать. Ну, это не проблема. С этим-то я справлюсь! Все, Инга, иди, действуй. И помни: ты – единственная из нас, кто хорошо разглядел и запомнил этого мужика. Тебе и карты в руки! Узнаешь, немедленно дай знать Ване, а он уж сообразит, как дальше действовать. Скрутит гада, как не фиг делать!

– А ты не боишься, что этот тип прикончит Серегу раньше, чем Ваня его скрутит?

– Немного боюсь, – откровенно призналась ей Алена. – Но еще больше я боюсь, что полиция арестует моего Васю. А ему в тюрьму никак нельзя. У него и печень, и язва, и… и вообще, как мы без Васи-то?!

Правильно, без Сергея обойтись было бы значительно легче. Этот человек никогда ни о ком в своей жизни не заботился. Жены и детей не имел. А поэтому в глазах Алены большой социальной ценности не представлял. Если уж приходилось выбирать между ним и мужем, Алена без колебаний отдала предпочтение мужу.

И невольно в голову Инги пришла одна мысль… А вот интересно, как бы поступила подруга, случись ей сделать выбор между нею, Ингой, – и мужем?

Разговориться с Ваней оказалось не так-то просто. Очень мешала Вероника, которая, заполучив шубу, муфточку и две пары совершенно новых, еще с чеками и в коробках сапог, воспылала таким рвением к работе, что теперь дневала и ночевала в квартире своей хозяйки. Но нельзя сказать, что горничная занималась своими прямыми обязанностями, наводила чистоту и порядок – нет, этого не было.

Вещи как валялись по углам, так там и оставались. Увядшие розы в вазе давно уныло свесили свои головки, но Веронике было на них наплевать. Решив, что если уж ей так фартит, что она буквально за сутки разжилась новым гардеробом, да еще каким, Вероника решила воспользоваться струей удачи до конца. Если фартит, надо пользоваться полосой везения. И девица с раннего утра оккупировала Ваню. Видимо, обзаведясь шубой, она решила, что теперь ей к шубе необходим еще и муж.

– Ванечка, а как ты варенички любишь, с творогом или вишней?

– С мясом.

– Глупый! – смеялась Вероника. – С мясом – это пельмени! Налепить тебе пельменей?

– Лепи, если не лень!

– А вот и налеплю, – смеялась в ответ девушка, но ни муки, ни мяса из холодильника не доставала. – Замуж меня позовешь, тогда и налеплю!

– Ага! Как же! Тебя позовешь, а потом пельменей до старости не дождешься. Или ты сказок не знаешь? Сначала добра молодца накорми, напои, в баньке попарь, а потом уж и о свадьбе речь можно вести.

– Ты, Ваня, хитрый очень. Знаю я вас, мужиков! Поедите, да и на боковую. А я от тебя кое-каких… движений жду.

Разговор в таком духе мог длиться бесконечно долго. И, главное, оба собеседника отлично понимали всю его беспредметность, но продолжали болтать. Инга немного постояла в дверях, убедилась, что так ничего не добьется, и вполголоса произнесла:

– Ваня, я могла бы с тобой поговорить?

Охранник сидел к ней спиной, да еще был увлечен болтовней Вероники, поэтому просто не услышал приближения Инги. И сейчас его буквально подбросило на стуле.

– Ох, Инга… – сконфузился он, – а мы тут с Вероникой…

Он не договорил, окончательно смутился и замолчал. Но Вероника, наоборот, пошла в наступление:

– И давно вы тут стоите? – воинственно осведомилась она у Инги. – Надо же, приличная с виду женщина, а туда же…

– Ты это о чем, девочка?

– Подслушивать любите, вот о чем!

Но продолжить девушке не удалось. Услышав, как какая-то горничная оскорбляет даму его сердца, Ваня побагровел и рявкнул:

– Попридержите язык, мадемуазель! А с вами, Инга, я готов говорить сколько угодно и о чем угодно.

– Наедине.

Вероника презрительно фыркнула, а Ваня, наоборот, расцвел от избытка чувств:

– Очень рад… Инга… но о чем же мы будем с вами говорить?

И он даже попытался ее обнять. Вот до чего доводит общение с разнузданной прислугой! Впрочем, действовал Ваня очень робко, Инге не составило труда избежать физического контакта с ним.

– Не здесь, – уклонилась от объятий телохранителя Инга. – Выйдем на улицу.

– Вообще-то, Василий Петрович поручил мне глаз с его брата не спускать, хоть днем, хоть ночью, но… ради вас я готов на все!

– Тем более, что может угрожать Сергею в этом доме? Пусть сидит, на улицу не выходит, все с ним будет в порядке.

Инга говорила это – и сама поражалась своему коварству. А ведь совсем скоро, если их с Аленой план сработает, несчастный, обреченный на заклание счастливого Алениного супружества человек выйдет на улицу. И побредет куда глаза глядят. И тогда только от Вани будет зависеть, увидят ли эти глаза завтрашний рассвет или все ограничится сегодняшним закатом.

Вывести Ваню из дома оказалось все же легче, чем занять его остроумной живой беседой, как предлагала Алена. Да, кое в чем Алена допустила промашку. Дело в том, что Инга совершенно не представляла, о чем разговаривать с Ваней. И уж точно она не понимала, как сделать так, чтобы разговор их увлек самого охранника настолько, чтобы он забыл обо всем и стал послушной марионеткой в руках Инги.

Ну, о чем с ним говорить? Какую бы фразу ни начинала строить Инга, она быстро осекалась. Все слова выходили какими-то чересчур громоздкими, а в предложениях было слишком много деепричастных оборотов. Ваня же хорошо и адекватно воспринимал только фразы, в которых было не больше пяти-шести слов. Дальше у него в мозгу происходил какой-то сбой, и Ваня «выключался». Странно, ведь сам он порой мог болтать без умолку целыми часами. А вот собеседника воспринимал только до определенного барьера.