Дырка от бублика - Куликова Галина Михайловна

Овсянников зевнул, не открывая рта, и сладко зажмурился.

— Кто — вы? — уточнила Элла. — Вы вместе с Оксаной.., с хлястиком?

— С Хлястиком? — нахмурилась Наташа. — Я не знаю, кто такой Хлястик. Она что, сошлась с каким-то татарином?

— Нет, — ответила Элла. — Она хочет вернуться и делать детей с Овсянниковым.

— Фу! — воскликнула та. — Бред какой-то. Женя, — обратилась она к бывшему мужу. — Ты хочешь делать детей с Оксаной?

— Нет, — честно признался Овсянников и полез в холодильник за колбасой. Его хваленое благородство очень смахивало на пофигизм.

— Надеюсь, что, когда мы с Мусей въедем, вы найдете себе другое жилье, — оживилась Наташа и посмотрела на Эллу с любопытством — как-то она среагирует?

— Я подумаю, — ответила та, смутно догадываясь, что подобные сцены разыгрываются здесь довольно часто. По крайней мере Овсянников ничуть не расстроился и даже подмигнул ей, давая понять, что Наташу не стоит принимать всерьез.

— Муся — это моя дочь, — пояснил он. — Вообще-то ее зовут Марусей, но Наташа почему-то придумала ей собачью кличку.

— Где ты видел собак по имени Муся? — тотчас рассердилась Наташа. — Как бы то ни было, но Муся не может больше жить без родного отца!

— Когда ты убегала со своим Ибн Рашидом, — ехидно заметил Овсянников, — то говорила совершенно обратное.

— Я заблуждалась! — охотно признала свою вину Наташа и сложила руки на животе. — Но теперь, когда Муся подросла, отец нужен ей, как кусок хлеба!

— Сколько же ей лет? — поинтересовалась Элла и тоже отрезала себе колбасы, потому что очень хотела есть, а визит не обещал быть коротким.

— Четырнадцать, — охотно сообщила Наташа. — Но выглядит она на все семнадцать. Такая рослая, хорошо оформившаяся девочка. Можете себе представить, она уже носит мои вещи! Так что если ты, Женя, не возражаешь, мы приедем завтра. Мою комнату, конечно, уже освободят?

— Я возражаю, — сказал Овсянников. — Я собираюсь снова жениться, и твою бывшую комнату уже застолбили.

Наташа некоторое время молчала, потом шумно втянула в себя воздух и заявила:

— Ну это вообще ни в какие ворота не лезет!

— Птичка моя, я ведь тебя в прошлом году предупреждал — не ходи ко мне посольством, я не поддамся. Переговоры я готов вести только по поводу денег. Если ты хочешь, чтобы я увеличил содержание на ребенка…

— Хочу! — тут же заорала Наташа, и ее лицо вернуло прежнее приятное выражение. — Если повысишь сумму выплаты, я разрешу твоей секретарше остаться.

— Спасибо, — сказал Овсянников вместо Эллы. Та с задумчивым видом смотрела в окно. — Она тебе весьма признательна.

— Тогда я, пожалуй, пойду! — сообщила Наташа и встала. — А то Муся меня, наверное, уже заждалась.

— Почему же ты не взяла ее с собой?

— Я подумала: а вдруг у тебя женщина? Муся могла смутиться.

Она игриво схватила Овсянникова за щеку и потрепала, оставив на ней лунки от твердых, выращенных на искусственном кальции ногтей.

Когда дверь за ней закрылась, Элла встала и потусторонним голосом провещала, продолжая глядеть в окно:

— Я знаю, кто убил Астапова!

— Да ну? — спросил сыщик, не принимая ее слов всерьез. — Ты только что догадалась?

— Только что, — согласилась Элла и, неожиданно сорвавшись с места, бросилась в свою комнату.

Овсянников пошел за ней и стал в дверях, наблюдая, с каким остервенением она натягивает на себя одежду.

— Ты можешь объяснить, что случилось? — потребовал он.

— Я объясню, только позже! — бросила она, запихивая в сумочку все подряд. — И ты меня не подвози, мне нужно по дороге все обдумать.

— Хотя бы скажи, куда ты едешь!

— В гостиницу к Лаппо! Это тот тип, с которым Астапов ходил на спектакль «Дневник оборотня».

— Да уж я помню! — нахмурился Овсянников. — Начнешь допрашивать его по второму разу?

— Мне нужно уточнить только один маленький фактик.

— И ты будешь готова разоблачить убийцу? — не поверил он. — Что-то как-то быстро. А потому сомнительно. Нет, ты не шутишь? Не хочешь мне рассказать?

— Мне нужен еще один факт. Если он ляжет в мою версию, то расскажу. В любом случае постарайся сегодня пораньше вернуться домой.

— Хорошо, — пожал плечами Овсянников. — Я и так собирался вернуться пораньше. Развод, которым я занимался, не состоялся. Стороны передумали, и я должен получить компенсацию. Получу — и сразу обратно.

* * *

Когда Элла возвратилась из поездки в гостиницу, настроение у нее было отвратительным. Она легла на постель и долго плакала в одну из дюпоновских подушек, которыми неженка Овсянников наводнил дом. Потом насухо вытерла глаза и позвонила матери.