Пускай меня полюбят за характер - Лютикова Люся

— Самое худшее, что только могло случиться с девушкой…

— И что же? — поторопила я ее, полная самых дурных предчувствий.

— Она забеременела. И решила рожать ребенка.

Я немного оторопела. Согласитесь, что если альтернатива — насильственная смерть, то рождение ребенка — не такой уж плохой вариант.

— О господи, а я-то уж подумала, что случилось что-то действительно страшное! — облегченно выдохнула я. — Впрочем, я понимаю, наверное, Ане приходилось тяжело материально?

— Вы ничего не понимаете, ни-че-го! — отчеканила Лариса. — Это и есть самое страшное. Да вы хоть в курсе, как мы тут живем? Нет, видимо, вы действительно слишком дальняя родственница, потому что ничего не знаете о жизни Ани.

— Так расскажите, — попросила я ее.

Лариса достала сигарету, с наслаждением затянулась и, выпустив кольцо дыма, приступила к рассказу.

Глава 21

Аня Люли-Малина приехала в Москву из маленького украинского хутора. В ответ на удивленные вопросы окружающих, откуда у нее такая оригинальная фамилия, девушка лишь пожимала плечами. Мама Ани умерла от рака груди, когда дочери исполнилось пятнадцать лет. Почти сразу же отец женился на другой женщине. У тети Оксаны, как Аня называла мачеху, тоже была дочь, ровесница Ани. Аня надеялась, что они с Ингой станут подружками, но этого так и не случилось.

Тетя Оксана с первого дня дала понять: девочки не ровня. Инга — умница, красавица и после школы должна поступить в Киевский университет, а Аня — невзрачная глупышка, место которой на скотном дворе. Так они и жили: отец целыми днями пропадал на работе, мачеха шила себе и дочери наряды по «Бурде», Инга готовилась к вступительным экзаменам, а Аня, возвращаясь из школы, следила за огромным хозяйством. Девушка доила корову, ухаживала за двумя десятками кур, кормила поросят, окучивала картошку, собирала грецкие орехи, поливала огород и готовила еду на всю семью. И так тоненькая как тростиночка, она таяла день ото дня.

— Что-то ты похудела, дочка, — замечал, бывало, отец. — Уж не заболела ли?

— Сидит на новомодной диете, — тут же встревала мачеха. — Уж сколько я ни уговариваю ее покушать, все бесполезно! Упрямая, как сто ослов.

Миролюбивая Аня никогда не жаловалась отцу на свою тяжелую жизнь. Все равно ведь должен же кто-то вести в доме хозяйство. Папа был счастлив с тетей Оксаной, а это главное. Они одна семья, и ссоры ни к чему.

Вскоре девушки окончили школу: Инга — с медалью, Аня просто получила аттестат зрелости. Одна только тетя Оксана знала, сколько ради этой медали было принесено в жертву кур и поросят и какая внушительная сумма денег перекочевала в учительские карманы. Инга отправилась поступать в университет, но завалила первый же экзамен. На хутор она больше не вернулась: сняла квартиру в Киеве и подала документы на подготовительное отделение. Аня тоже пыталась заикнуться о том, чтобы поехать в райцентр и получить какую-нибудь специальность. Мачеха возмутилась: жизнь в столице дорогая, Инге надо высылать деньги, так что теперь Аня должна трудиться усерднее.

— А ты подумала о том, кто будет продавать на рынке урожай? — укоризненно спросила тетя Оксана. — Учеба подождет до следующего года.

Но и через год, и через два Аню на учебу не отпустили. Фактически девушка превратилась в батрачку, работающую за стол и кров. Денег ей не давали, всю выручку от продажи на рынке продуктов и птицы забирала мачеха. Да еще укоряла падчерицу:

— Не забывай, чей хлеб ешь.

Аня чувствовала, что еще немного — и она не выдержит. Она стала жаловаться отцу на усталость, но тот в ответ лишь разводил руками:

— Мы все работаем, дочка, такая жизнь.

Ему вторила мачеха:

— Ну что за лентяйка, одни танцульки у нее на уме!

Аня поняла, что ей необходимо во что бы то ни стало вырваться из этого рабства. Она начала потихоньку утаивать часть выручки. И вот однажды, отправившись на рынок продавать «синенькие», Аня домой не вернулась. Накопленных средств вкупе с последним доходом ей хватило на билет до Киева. Там девушка рассчитывала найти работу и поступить в техникум. Жить Аня решила вместе с Ингой. Но та пустила ее лишь переночевать, а утром выпроводила за порог:

— Я целыми днями занимаюсь, посторонние люди мне мешают.

Уходя, Аня наткнулась на пустые бутылки из-под пива, стройными рядами выставленные на лестничной площадке. Девушка догадалась, что сводная сестрица днями напролет кутила на денежки, которые получала из дома. Каким — а главное, чьим — трудом они доставались семье, она даже не интересовалась.