Свои грабли бьют не больно - Серегин Михаил Георгиевич

– Лично меня утешает только то, что я ничего не потерял, – добавил Андреас. – Как ничего не было, так и нет!

– А вот я потеряла очень много! – гневно глядя на меня, заявила жена. – Но это мы с мужем обсудим наедине!

«Как бы до развода дело не дошло! – с опаской посмотрев на нее, подумал я. – Она же за свои грядки кого угодно со свету сживет!» И решил, что пора спасать положение.

– А вот я приобрел! – весело сказал я. – Двух друзей! Тебя, Томас, и тебя, Андрей! Дорогу в Россию вы уже знаете, так что приезжайте в гости! Не уверен, что вы застанете нас с Марусей по-прежнему женатыми, но лично я всегда буду рад вас видеть! Вы же меня от смерти спасли! Да и потом вели себя по отношению к нам честно и порядочно, а в наше время такое большая редкость!

– И вы к нам приезжайте, если захотите посмотреть Таллин! – пригласил Томас. – Но только вдвоем!

– Не беспокойся, Томас! – твердо заявила жена. – Если мы когда-нибудь и приедем, то только вдвоем! Этот авантюрист так просто от меня не отделается! Ему предстоит еще яму закапывать! Плодородный слой на место возвращать! А потом он у меня, как миленький, будет еще и грядки полоть!

– Да сколько угодно! – охотно согласился, подумав: «Ну все! За сохранность семейной жизни можно больше не волноваться, а с остальным я как-нибудь разберусь!»

– Мари! Вы передайте, пожалуйста, наши извинения господину Богданову, – попросил Томас. – Все-таки мы на его участке очень заметно посвоевольничали!

– Не надо ничего передавать, Мари! – возмутился Андреас. – Он с любовницей за твой счет в Египте отдохнул, а ты еще извиняться вздумал!

– И не подумаю! – решительно заявила жена. – Его рабочие сарай уже разобрали, и он эти материалы к какому-нибудь делу приспособил, а от ямы даже следа не осталось!

– Ну что ж! Тогда прощайте? – спросил я.

– До свидания! – поправил меня Томас. – Может быть, мы к вам еще и заедем перед отъездом, чтобы нормально попрощаться!

Мы пошли каждый к своей машине, и лично я шел, как на плаху – мне предстоял разговор с женой, от которого я не ждал ничего хорошего, но... Заслуженно ведь, черт побери!

Глава 31

Маша. Все хорошо, что хорошо кончается!

На дачу мы возвращались в самом минорном настроении, а Сашка, предчувствуя скандал, даже начал напевать «Похоронный марш». Он сидел за рулем и, не отрываясь, смотрел на дорогу – боялся встретиться со мной взглядом. Я была зла на него, как сто тысяч чертей, но и своей вины во всем произошедшем отрицать не могла.

«Я же сама, идиотка, клюнула на эту авантюру! А могла ведь и не соглашаться, и тогда ничего этого не случилось бы! И грядки мои ненаглядные были бы целы и невредимы! Так нет! Журавля в небе захотелось! Авантюризм во мне взыграл, чтоб ему! Но этот грех за собой я знаю, а вот то, что в Сашке тоже авантюрная жилка есть, я даже не подозревала. Нужно быть впредь настороже, чтобы он еще чего-нибудь не учудил! – решила я, но мне тут же стало стыдно: – Чья бы корова мычала! А кто фальшивый клад придумал? А привидение, которое чуть Куркуля не угробило? Что уж тут говорить, если мы с ним оказались два сапога пара?»

За этими размышлениями я не заметила, как мы добрались до дачи. Злость на мужа у меня уже прошла, и я только сердито буркнула ему:

– Ты бы хоть палатку убрал, что ли? А то стоит здесь, как памятник нашей глупости!

А она действительно продолжала стоять, потому что все предыдущие дни нам было не до нее и мы нервничали из-за монет. Как оказалось, не зря!

Обрадовавшись, что мой гнев приобрел более умеренные формы, муж тут же бросился снимать палатку и, когда он отвязал веревки, выдернул колышки и вытащил ее на дорогу, чтобы там сложить, моим глазкам предстало такое зрелище, что я залилась слезами – Мамай прошел! Иначе не скажешь! Грустно бродила я практически по целине, которая осталась после нашей неразумной деятельности, и никак не могла решить, что же мне дальше делать и как вернуть этому безобразию нормальный вид. В моей голове уже начал понемногу складываться план дальнейших действий, когда во двор вернулся веселый Сашка. Он уже убрал сложенную палатку в машину и, решив, что гроза миновала, только что не насвистывал. Увидев мое зареванное лицо, он тут же сник, бросился ко мне, обнял и прижал к себе.

– Марусенька! Девочка моя любимая! Мы все поправим! Все заново посадим! И будет у тебя здесь еще лучше, чем раньше было!