Смертельный номер - Волкова Ирина

— Помолчи и дай подумать, — сказала Крусиграма.

Сосредоточенно наморщив лоб, она немигающим взглядом уставилась в темноту окна. Василий в свою очередь, пользуясь случаем, смотрел на девушку, и думал о том, как сложится их будущая богатая и счастливая совместная жизнь.

Десять минут спустя лицо Марии озарилось улыбкой. Повернувшись к Василию, хохлушка заговорчески подмигнула ему.

— План готов, — весело произнесла она. — Идеальный план. Не будет никаких осечек.

* * *

— Что тебе нужно? — едва не выронив от изумления телефонную трубку, переспросил Остап Кваша, тот самый дантист-умелец с Украины, что изготовил для Марии фальшивого младенца. — Пояс шахида? Ты что, с ума сошла? И вообще, о таких вещах не говорят по телефону.

— Успокойся, — мягко проворковала Крусиграма. — Это будет подделка. Взрывчатка может быть не настоящей.

— А подделка тебе зачем? — подозрительно осведомился дантист. — Цыганке с младенцем подают недостаточно, и ты решила шантажировать бомбой пассажиров электричек, чтобы содрать с них побольше?

— Между прочим, неплохая мысль. Боюсь только, испанские спецслужбы могут неадекватно отреагировать, особенно с учетом недавних взрывов.

— Тогда зачем тебе потребовался фальшивый пояс шахида?

— Решила разыграть одного приятеля. Ты не волнуйся, все совершенно невинно.

— Для розыгрыша ты и сама его можешь сделать. Сшей широкий матерчатый пояс с несколькими отделениями, набей их тряпками, возьми какую-нибудь коробочку с кнопкой, и скажи своему приятелю, что в поясе у тебя пластиковая взрывчатка.

— Не пойдет, — возразила Мария. — Пояс с тряпками не произведет должного впечатления. У меня тут одна видеокассета есть — там мужик, обвешанный с ног до головы динамитными шашками, орет, что всех взорвет к чертовой матери, если не получит чемодан с миллионом долларов. Вот у него обвязочка что надо. Все на виду — и шашки, и провода, и часовой механизм — сразу ясно, что если эта штука бабахнет, в радиусе километра живой души не останется. Если я тебе кассетку эту закину, сможешь изготовить мне такую же?

— И что мне за это будет? — осведомился практичный хохол.

— Не бойся, за мной не заржавеет. Так я бегу к тебе? Эта штуковина кровь из носу мне нужна к завтрашнему утру.

Остап вздохнул.

— В таком случае — надбавка за срочность.

— Все что угодно, зубодер ты мой ненаглядный, — Мария одарила телефонную трубку звучным поцелуем. — Прямо сейчас лечу к тебе. Спасибо. Родина тебя не забудет.

Положив трубку, Мария бросилась к шкафу и принялась лихорадочно рыться на полках, подбирая сногсшибательно сексуальный наряд, при виде которого Остап Кваша должен был позабыть обо всем.

• — Я стану рыбкой,
• Купающейся в двухстах миллионах долларов
• И пускающей пузыри любви.
• Все рыбки любят бриллианты,
• Любят они и алмазы,
• О, да, я буду пускать пузыри любви
• Diamonds are the fish's best friends…

— во весь голос распевала она, натягивая эластичные золотистые шортики и черный топик с изображенными на груди ярко-красными приоткрытыми для поцелуя губами и надписью "поцелуй навылет".

Разбросав стопку видеокассет, девушка извлекла из них фильм "Деньги, кровь, мордобой", сунула его в сумку и, накинув на плечи короткую кожаную куртку, выскочила из квартиры.

* * *

Пабло Монтолио, сидящий в припаркованной недалеко от дома Марии фургонетке с надписью "Пироги тетушки Кончи — срочная доставка на дом", снял наушники, в которых угасал звук захлопнутой Крусиграммой двери и, запрокинув голову, тихо застонал от отчаяния. Работа под прикрытием оказалась совсем не такой, какой Пабло ее представлял по книгам и американским фильмам. В фильмах действия противника можно было логически просчитать и предсказать. Реальная действительность выглядела значительно менее радужной.

Лейтенант Монтолио со свойственной мужчинам самоуверенностью слегка переоценивавший уровень своего интеллекта, впал после общения с русскими в другую крайность. Теперь он ощущал себя полным идиотом. Действия русских не подчинялись логике и были совершенно непредсказуемы. Уровень притязаний агента CESID стремительно понижался. Теперь Пабло мечтал лишь об одном: сохранить до конца операции остатки рассудка и не вылететь с работы с формулировкой "в связи с психической неуравновешенностью".