Месть божьей коровки - Луганцева Татьяна

Максим выдержал паузу.

– Я? – догадалась Яна. – Я не помню, когда я тебе успела сообщить о своей любви к животным, но отрицать не буду… Я люблю животных: лошадей, коров, собак… – Яна замерла, почувствовав какой-то легкий дискомфорт, который увеличивался у нее в душе как снежный ком.

– Вот и я о том же, – вздохнул Максим. – Вышел вечером на балкон покурить, слышу, кто-то плачет. Прислушался, не плачет, а скулит… Бедная собачка Томми на мансарде… Вот я и подумал, что это ты над ним издеваешься? Вроде въехала сюда с одной лишь благородной целью ухаживать за псиной, а сама почему-то закрыла его на мансарде.

За время его речи вся кровь, что содержалась в организме Яны, хлынула ей в голову. Она с ужасом поняла, что ни разу за весь вечер даже не вспомнила о Томми, а была занята мыслями исключительно о своей персоне, и даже катаклизм ее не оправдывает.

– Что? – поинтересовался Максим, заметив перемены в ее лице. – Не вспомнила даже?

Яна вместо ответа рванула из ванной на кухню и вверх по лестнице, ведущей на мансарду. Она перепрыгивала сразу через две ступеньки, а щеколду с двери чуть не сорвала. Чуть ли не голая, в одном полотенце и белье Яна вылетела под стеклянную крышу мансарды. Несмотря на то что был конец мая, ночью на улице было очень даже прохладно. В народе в таких случаях говорили, что-то там цветет – не то сирень, не то черемуха, но какое это могло иметь отношение к городу Москве, где уже давно ничего не цветет?

– Томми! Томми! Хорошая собачка! Ты где? Мама вернулась! Иди сюда! – засуетилась Яна, свистя и осматривая все вокруг. От ее взгляда не ускользнуло, что здесь было очень красиво. Такой интересной планировки последнего этажа Яна еще не видела. Потолок и стены были сплошь из стеклопакетов под дерево. Создавалось впечатление полного открытого пространства, и ночной вид центра Москвы стоил того, чтобы его увидеть. Светящиеся огнями дома выглядели инопланетными кораблями, а улицы с оживленным даже ночью движением напоминали волшебные реки, перетекающие одна в другую. При этом на мансарде была хорошая звукоизоляция и сохранялась тишина. Чтобы большая площадь не создавала ощущения пустоты, по всему периметру стеклянных стен стояли живые зеленые растения в горшках. Посередине крыши располагался бассейн с прозрачно-чистой изумрудной водой, а вокруг него стояли белые пластмассовые шезлонги и скамейки, словно на средиземноморском курорте.

– Красота! – невольно вырвалось у Яны.

– Это наше место отдыха, – пояснил пришедший за ней Максим.

– Что значит – наше? – спросила Яна.

– Всех жильцов дома. Кто живет сразу под мансардой, имеет свой собственный вход, а остальные – общий.

– Здорово, – как завороженная смотрела Яна на бассейн. Она плохо плавала и не очень любила моря и океаны, но зато имела какую-то необъяснимую тягу к бассейнам различной конфигурации.

– Эту площадь хотели разбить на квартиры и продать их, а мы – все жильцы – на равных долях выкупили этот кусочек неба и сделали себе здесь такую общую зону отдыха. Теперь платим зарплату специальному человеку, чистящему и следящему за бассейном, – с гордостью пояснял Максим.

– Да, бассейн на крыше в центре Москвы – это круто! – согласилась Яна, встрепенувшись. – Ну, вот! Мы опять отвлеклись! Где же Томми?

Они вдвоем принялись искать маленького терьера, заглядывая под каждый куст и скамейку. Собаки нигде не было. Яна впала просто в истерику.

– Что же делать? Где Томми? Мне же его доверили, и чем я отплатила за доверие? Что, если он утонул?

– В бассейне его нет, – быстро откликнулся Максим.

– А если он упал с крыши? – продолжала нервничать Яна, и на этот раз Максим промолчал, потому что такое теоретически было вполне возможно, хотя он в это и не верил.

– Где он, Макс?! – в отчаянии выкрикнула Цветкова, дрожавшая от холода и нервного возбуждения.

– Я не знаю, – честно ответил Максим, – я точно слышал его лай. Куда собака делась, ума не приложу! Он такой маленький… Но здесь его точно нет!

– Все! Я больше не могу! Я побежала искать Томми! – прокричала Яна и бросилась назад в свою квартиру, вернее, квартиру Изольды Игоревны, предположив, что они могли не заметить, как собачка забежала домой. Все с тем же Максимом в джинсах и чистой голубого цвета футболке, не очень гармонирующей с его красной шишкой на голове, Яна обыскала всю квартиру Изольды Игоревны, но собаку так и не нашла.

– Может, скотинка где-то прячется? – с надеждой в голосе спросила Яна. – Может, он специально надо мной издевается?

– Конечно, можно предположить в собаке такие умственные возможности, но я так не думаю. Томми нет ни на его месте, ни у его мисок с водой и кормом, – вполне здравомысляще ответил Максим.

Он видел, что Яна переживает вполне искренне, и решил ее подбодрить:

– Ладно, утро вечера мудренее, ложись спать, а утром еще раз поищем.

– Нет, я буду искать сейчас, – упрямо заявила Яна и, скинув полотенце, натянула свой длинный трикотажный джемпер ярко-малинового цвета, который мог вполне сойти за мини-платье.

Максим обреченно вздохнул. Он не мог оставить женщину одну в ночи и в печали. Они вместе обошли все этажи и закоулки дома, заглядывая и в техническое помещение, и в подвал, где располагалась прачечная, бильярдная. Отсек подземного гаража был опечатан. Собаку они не нашли, и Яна сдалась.

– Ладно, пошли спать, завтра еще по квартирам пройдусь.

– Умное решение, – согласился Максим.

– Ну и видок у тебя, – отметила Яна, невольно любуясь проделанной работой в виде шишки на лбу.

– Ты уже второму мужчине в этом доме набиваешь шишку. У тебя хобби такое? – лукаво спросил Максим.

– Ладно язвить! Ты вот что! Известный писатель! Принеси мне пару своих рукотворных рукописей… я имею в виду книг. Хочется иметь представление о твоем творчестве, – попросила Яна, чтобы хоть как-то отвлечься.

– А ты читаешь любовные романы? – спросил Максим Ведьмакин.

– Честно? Нет.

– Тогда тебе может не понравиться моя писанина, – несколько смущенно отметил Максим.

– Тебе что? Жалко?

– Конечно, принесу, – сдался он, проводя Яну до квартиры номер двенадцать.

Яна махнула ему рукой и вошла в жилище Изольды Игоревны, которое уже не казалось ей чужим, хотя что она тут собиралась делать без собаки, она ума не могла приложить.

Теперь она по-новому отнеслась к помещению и поняла, что ремонт, сделанный здесь Изольдой Игоревной, очень современно организовывал пространство, и уже по-другому оформление интерьера Яна и не представляла себе. Она устало прошла в спальню и ухнула лицом вниз на кровать в форме морской звезды. Сердце ее стучало слишком часто, мысли в голове проносились слишком быстро, а уши прислушивались, не раздастся ли по ламинатному полу стук маленьких лапок? Неизвестность не оставила ни одного шанса, чтобы заснуть. Яна села на кровати и приняла единственно правильное решение пойти искупаться в бассейне. Во-первых, она лелеяла мысль, что, возможно, Томми все-таки прячется на мансарде, и боялась думать, что он может свалиться в бассейн и ему никто не поможет. Во-вторых, увидев это великолепие с прозрачной водой на крыше, она вообще думать ни о чем больше не могла, да и, в-третьих, заснуть тоже не имела возможности. Яна решительным шагом направилась к лестнице, ведущей наверх, и снова оказалась на мансарде.

«Какие несознательные жильцы… Никого… Имеют такой шикарный бассейн и не пользуются. Да я бы не вылезала отсюда… хотя тоже бы, наверное, надоело».

– Томми, Томми! Глупая собака! Ну где же ты?! – еще раз осмотрела все Яна и скинула свое малиновое платье.

Она спустилась по ступенькам в воду и проплыла от бортика до бортика несколько раз, испытав истинное блаженство, и наконец замерла, не выходя из воды. Все происходящее внизу, бурная ночная жизнь Москвы, казалось ей чем-то нереальным и потусторонним. Это действительно был оазис, островок совсем другой жизни, тишины и покоя, гармонии. Яна, наверное, пребывала бы на высшей точке блаженства, если бы не исчезновение несносной псины. Ее влажного лица коснулось легкое дуновение, Яна открыла глаза и обомлела. Если бы она не держалась руками за бортик, то точно бы ушла под воду. На мансарду со стороны, противоположной той, откуда появилась она, вошел высокий худой парень, отбрасывающий на пол длинную тень.

Он был достаточно молод, красив, у него были длинные шелковистые каштановые волосы, словно из рекламы шампуня, и какие-то грустные, большие, отрешенные глаза. Все бы было ничего, если бы не одна пикантная подробность: парень был абсолютно голым.

«Еще один купающийся… вот ведь е-мое… Он, наверное, всегда ходит ночью сюда, а тут я. Но, с другой стороны, нечего разгуливать в таком виде по лестнице, совсем уже», – подумала Яна, наблюдая, как парень прошел мимо нее, открыл одну пластиковую створку окна и вылез за пределы стеклянного ограждения.