Шансон для братвы - Черкасов Дмитрий

У капитана, увязшего по горло в «обслуживании» бизнесменов, особых возражений не было. Он получил аванс и достал пристрелянный браунинг образца 1910 года, изъятый им на квартире у грабителя и сохраняемый до лучших времен. Осталось выбрать подходящий момент и выполнить заказ... То, что это происходило впервые, капитана не пугало — начав с кажущихся невинными поручений коммерсантов, он не испытывал угрызений совести. Да и подозревать его никто не будет — спишут на бандитские разборки. Кому охота возиться, у всех дела свои есть в милиции — и дачу построить, и подарок любовнице купить, и на водочку денег каждый день надо, и начальству не забудь долю прислать.

А что до незнакомого «братка», цинично рассудил капитан, вел бы себя тихо, пожил бы подольше. А то, вишь, за какого-то там пенсионера вступается, благородного из себя корчит!

* * *

Вынесенное из подвала Казанского собора серебро оказалось штамповкой начала века, единственная ценность его была в количестве. Зато рулоны оказались эскизами Брюллова к оформлению Исаакиевского собора, а в папке находились две сотни архитектурных проектов Петербурга, подписанных министрами и императорами России. Все это, по мнению Рыбакова, помимо финансового, представляло узко-судебный интерес.

Сворачивать картины обратно было опасно, могла начать осыпаться краска. Судя по виду, их как свернули в конце прошлого века, так и не разворачивали до сего момента. Денис достал гвозди и аккуратно прибил их по углам к стене комнаты, благо они были деревянными. Эскизы были небольшими и уместились на одной стене.

— И что дальше? — спросила жена.

— На рамы поставить надо. Реек купим, я за день управлюсь...

— Опять к Юлику повезем?

— Наверное. Но позже, сначала все, что можно, вытащим. Если сдавать, я мыслю, так все сразу...

— И сколько, по твоим прикидкам, это может стоить?

— Ну, тыщ по тридцать за эскиз, не меньше... Серебро — просто металл, только один поднос проверить надо, с документами разберемся...

— Не засветимся?

— Не-а. В каталогах этих вещей нет. Видишь — дата, тысяча восемьсот пятидесятый, это как раз Брюллов собор расписывал. Он там простудился сильно и умер. А после его смерти никто и не вспомнил.

— Но ценность это чисто музейная, я так понимаю.

— Поэтому и надо Юлику отдать... Он своих купцов имеет, орать на всех углах не будут... Повесят у себя, и все... Им главное — обладание, коллекционеры вообще народ ненормальный. Я у одного такого был, старый знакомый еще папика моего. Смотрю, на стене картина — парусник на огромной волне, два на три метра, Айвазовский. Красотища, цвета светлые... Потом в каталог глянул — нет ничего подобного, точнее, никто не знает. Видимо, на заказ писал, он же плодовитый был ужасно, у него только известных работ более семи тысяч...

— Может, подделка?

— Нет. Мужик всю жизнь антиквариатом занимался, три раза сидел за это дело. Подлинник, точно.

— Ты не думаешь, что с картинами лучше к нему?

— Нельзя, с ним Кривулькина знакома...

— Ну и что?

— Если знакома, то и общаться могут иногда. Она ж липучая, как банный лист. Он может проговориться случайно, человек пожилой, так потом воплей не оберешься, я для Алины — как красная тряпка...

— Она не появлялась уже год или два...

— Для этой дуры это не срок. Она и через десять лет может что-нибудь вспомнить и начать истерики закатывать. Или когда бабки кончатся...

— Если так кирять, никаких денег не хватит. — Ксения не знала Кривулькину лично, но была наслышана и от Дениса, и от его знакомых. — Она, скорей всего, пропила уже все...

— Не знаю. Она ж, по объявке, радостям материнства предается. Ну и мужиков потихоньку обувает, денежек подсасывает. Работать-то не умеет. Ей бы в целительницы народные податься, там все, как она. Хорошо еще, у меня башки хватило ее с братвой не знакомить, а то бы со всеми перессорился... Да ну ее! У нас своих дел по горло. Мне еще завтра Ортопеда к знакомому своему вести, проверку мышления делать будем...

— Зачем ему?

— Хочет, очень просил. Видимо, желает убедиться, что голова ему не только для того, чтобы кушать, дана... Он уже раз съездил, так не дождался моего психолога. Мишель же у нас экстраверт ^[101], с мужиком каким-то там познакомился, тот ему программу компьютерную посоветовал, тест на интеллектуальный коэффициент. Вот Мишка в магазин за лазерным диском и помчался. К Гугуцэ прибежал, компьютер зарядили, себя проверили — ура! У одного сорок единиц, у другого сорок пять...