Раиса в стране чудес - Волкова Ирина

Самарин еще спал, когда самолет компании «Транс-аэро», оторвавшись от взлетной полосы Шереметьево-2, взял курс на Кипр. В багажном отсеке, затерявшись среди чемоданов беззаботных туристов, летела дешевая спортивная сумка на «молнии». Под грудой маечек, юбочек и купальных костюмов лежал не привлекший внимания таможенников пластиковый пакет с двумя миллионами долларов.

— Не убивай меня, не надо… — В голосе Келлера звучал неподдельный страх. — Ты не можешь меня убить…

— Могу, — усмехнулся Савалас, наводя «кольт» сорок пятого калибра между глаз ненавистного певца.

— Настоящий мужчина всегда выполняет свои обещания. Жаль только, что убить тебя можно всего один раз, иначе я с наслаждением делал бы это трижды в день — перед завтраком, обедом и ужином.

Этот впечатляющий монолог Дагоберто готовил несколько месяцев и очень им гордился.

— Вот и все. Прощай, жалкий извращенец.

— Не надо!!!

Презрительно усмехнувшись, Савалас нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела заглушил последний крик Ирвина. Разрывная пуля безжалостно впилась ему в переносицу. По траве разлетелись красные брызги.

Нажав клавишу «стоп» на миниатюрном диктофоне, лежащем у него в кармане, довольный Дагоберто поднес к губам дуло пистолета и дунул в него на манер того, как это делали ковбои из вестернов.

— Наконец-то ты мертв, подонок, — торжествующе сверкнув глазами, изрек Савалас.

За его спиной послышался вежливый приглушенный кашель. Обернувшись, Даг увидел бродягу с потертым армейским рюкзаком за спиной. От оборванца невыносимо разило псиной и запахом перегара.

— За что это ты его? — поинтересовался бродяга.

— Да так. Старые счеты, — пожал плечами Дагоберто. — Теперь это уже не имеет значения.

— Есть его будешь?

— Есть? — не врубился Савалас. — Как это — есть? В каком смысле?

— То есть как в каком смысле? — удивился бродяга. — В самом что ни на есть прямом. Я, например, второй день не жрамши, а кушать, натурально, хочется. Раз ты не будешь, может, я его уговорю? Не возражаешь?

— Н-нет, не возражаю, — растерянно сказал Дагоберто.

Переход от возвышенной мести к столь прозаическому вопросу, как прием пищи, потребовал от него серьезного умственного усилия.

— Эк ты его разрывной раскурочил, — укоризненно покачал головой бродяга. — Придется теперь по земле ползать, ошметки собирать. Нет бы нормальной пулей…

— Не нравится — не ешь, я не упрашиваю, — разозлился Савалас.

— Да ладно, мужик, не заводись. Наклонившись, бродяга подобрал кусок арбузной корки с налепленным на него портретом Келлера. На переносице певца зияла дыра с чуть обуглившимися краями.

— Так ведь это Ирвин Келлер! — узнав знакомое лицо, обрадовался оборванец. — То-то мне голос знакомым показался. «Не убивай меня, не надо», — это же строка из его песни. Ты даже текст подобающий подобрал, словно он тебя молит о пощаде. Видать, крепко тебя этот парень достал, раз ты из-за него такой здоровенный арбуз в расход пустил. Впрочем, я тебя понимаю. Сам терпеть не могу этих попсушников, рэпперов и хренепперов. Возьми хоть Майкла Джексона. Белый негр — это же курам на смех…

— Заткнись, — проворчал Савалас. Болтовня бродяги испортила ему все удовольствие от воображаемого убийства.

— Постой-ка! — хлопнув себя руками по коленям. оборванец захохотал. — А ты случайно не тот чикагский коп, которого из-за Келлера турнули со службы? Кажется, от тебя еще и жена ушла…

— Ну, все! — яростным щелчком спустив предохранитель «кольта», прорычал Дагоберто. — Еще одно слово — и ты разделишь судьбу этого сукиного сына!

— Под сукиным сыном ты подразумеваешь арбуз? — уточнил бродяга и, правильно истолковав выражение лица Саваласа, умоляюще замахал руками. — Все, молчу, молчу. Я буду нем, как труп египетского фараона, клянусь ужином в «Астории».

Несколько секунд Даг боролся с искушением спустить курок, но здравый смысл победил, и он, выругавшись, спрятал пистолет в пристегнутую под пиджаком кобуру.

Ругаться Савалас продолжал и в пробке около Центрального парка, в которой он увяз всерьез и надолго. Включенное в машине радио развлекало его монотонным бормотанием негритянских рэпперов, доходчиво разъясняющих слушателям, что жизнь — дерьмо, а человек человеку — волк, шакал и койот.

Оптимистический монолог афроамериканцев сменился музыкальными новостями.

— Выступление знаменитого Ирвина Келлера, которое состоится через неделю в Чикаго, вызывает небывалый ажиотаж среди поклонников этого талантливого, непредсказуемого и эксцентричного певца. Шесть тысяч билетов на концерт были распроданы всего за четыре дня. Судя по сообщениям, полученным из заслуживающих доверия источников, спекулянты перепродают билеты на концерт целителя Ирвина по цене от двухсот до шестисот долларов.