Божественный яд - Чиж Антон

Ванзаров вынужден был рассказать, что при задержании Ланская ранила трех агентов. Родион Георгиевич вручил полковнику ридикюль и браунинг.

— Прошу вас также передать мне дело профессора Серебрякова! — холодно сказал Герасимов.

— А у меня его нет! — как ни в чем не бывало, заявил Ванзаров.

— То есть, как?

— Видите ли, Александр Васильевич, к смерти профессора Серебрякова проявил особый интерес Особый отдел полиции и лично его заведующий господин Макаров. — Сыщик стряхнул невидимую пылинку с лацкана своего сюртука. — Вчера Николай Александрович лично изъял у меня дело, дав приказ прекратить по нему любые следственные действия.

Родион Георгиевич с огромным удовольствием наблюдал, как лицо Герасимова побагровело.

— Что было в деле? — раздраженно спросил полковник.

— Прошу простить, господин полковник, не имею права раскрывать обстоятельства, — Ванзаров вытянул руки по швам. — На этот счет имею строгий приказ от вышестоящего начальства. Я привык четко выполнять все распоряжения.

Герасимов недобро посмотрел в глаза сыщику, но сделать ничего не мог. Ванзаров строго следовал букве служебных инструкций Департамента полиции. И начальник Охранного отделения при всей своей власти не мог отменить приказа Особого отдела.

— Ладно, Родион Георгиевич, я ценю вашу порядочность, — неожиданно мирно сказал полковник. — Но хоть два словечка о том, что вам удалось узнать о роли моего агента в этом деле.

— Удалось установить, что Ланская часто общалась с профессором. Но никаких улик ее виновности в смерти Серебрякова я не нашел, — сказал Ванзаров и тяжело вздохнул. — А допрашивать вы запретили.

Герасимов забрал фотографию бывшего агента и сухо попрощался.

Джуранский дождался, когда за ним закрылась дверь, и кашлянул, вежливо напоминая о своем присутствии.

— Я так понимаю, Родион Георгиевич, дело Марии Ланге теперь тоже закончено и закрыто? — неуверенно спросил ротмистр.

— Вовсе нет! — Ванзаров улыбнулся и довольно потер руки. — Все только начинается. Давайте, Мечислав Николаевич, пройдемся по морозцу!

9

Ванзаров с Джуранским вышли на Екатерининский канал и направились к Театральной площади медленным прогулочным шагом. Родион Георгиевич заложил руки за спину и смотрел себе под ноги. Ротмистр напряженно ждал начала беседы. В душе он был польщен, что начальник выбрал именно его для своих размышлений вслух.

— Итак, уважаемый Мечислав Николаевич, займемся с вами майевтикой! — произнес Ванзаров, сосредоточенно изучая заснеженный тротуар.

— Чем, простите?

— Так сказать, повивальным искусством, с помощью которого мы поможем родиться истине! — Ванзаров посмотрел на своего помощника, старающегося осмыслить новое для него понятие, и улыбнулся. — Дорогой ротмистр, за неимением собственной мудрости, как говорил Сократ, я буду задавать вопросы, а вы отвечать. Таким образом мы попробуем найти истину. Согласны?

Джуранский не возражал. Напротив, ему стало очень интересно.

— Только прошу вас, на простые вопросы должны быть простые ответы.

И с этим ротмистр немедленно согласился.

— Итак, дорогой друг, знаем ли мы, как была убита Мария Ланге?

— Думаю, да, — неуверенно ответил Джуранский.

— И как же?

— Она приняла большую дозу сомы.

— Согласен! — Ванзаров засунул руки в карманы пальто. — Допустим, Марию убила Валевска, дав ей смертельную дозу. Но если Валевска убийца, то у нее должен быть на это существенный резон?

— Конечно!

— К примеру, ради чего она опоила сомой двух несчастных англичан?

— Ради денег… ради больших денег!

— Вот! Это понятный и вразумительный повод! — Ванзаров остановился. — Деньги ей нужны для революции или на шляпки. А какой повод был отравить меня и мою семью?

— Она боялась, что вы поймаете ее! — воскликнул Джуранский.

— Правильно! А теперь скажите: зачем Валевской понадобилось убивать безобидного гермафродита?

— Не знаю…

— Нет, Мечислав Николаевич, отвечайте точно!

— Возможно, Мария что-то видела, или слышала, или подозревала.

— А конкретнее?

— Она могла понять, что Валевска не пила сому.

— И что из этого следует?

— Ну, Ланге могла пожаловаться профессору, он бы отказал Валевской… выгнал бы ее… да мало ли что…

— Допустим, это так, — Ванзаров взял Джуранского под руку. — Но как вы считаете, о чем может думать человек в том состоянии, в котором были профессор и Мария?