Капкан для призрака - Глебова Ирина

– Дорогой, прими ванну, прямо сейчас! Ты и вчера пропустил свой сеанс, и сегодня с утра!

– Сама видишь, как все оборачивается… Хорошо, хорошо, ты права! Сейчас облачусь в халат и пойду… А может, сначала послушаешь меня?

Люся засмеялась и погрозила ему пальцем:

– Знаешь, как соблазнить женщину! Но ради твоего здоровья я полчасика помучаюсь в неведении.

– Героическая у меня жена!.. И дочка тоже! – Он подхватил радостно визжащую Катюшу на руки. – Ну тогда пошли скорее!

События последних дней совершенно нарушили расписание лечебных ванн. Два человека выбыли, взбудораженные постояльцы порой просто забывали о лечении. Само собой получилось, что теперь каждый шел к бассейнам когда мог и хотел, убедившись, что там свободно. В послеобеденное время оказались свободны оба бассейна, и Петрусенко выбрал привычный для себя. Через десять минут теплые лечебные воды успокоили его. Он лежал, расслабившись, блаженствуя, с удовольствием вдыхая легкий сероводородный запах, к которому уже привык и который стал ему даже нравиться. От всего этого в голове прояснилось и совершенно ясно обозначилось единство многих разрозненных эпизодов… Петрусенко начал вспоминать и анализировать то, что он про себя называл «мелочами».

В один из первых дней здесь, в пансионате, за общим столом во время завтрака он увидел, как странно смотрит на Лапидарова Замятин – вернее, тот, кто назывался этим именем. А поскольку Викентий Павлович еще не знал настоящего имени этого человека, он решил называть его пока что так, как привык… Да, взгляд Замятина был удивленно-испуганным. А часа через два он вновь увидел эту же пару – Замятина и Лапидарова: когда с женой и дочкой гулял в сосновом бору и присел за столиком ресторана. Эти двое разговаривали, стоя на смотровой площадке, – разговаривали явно на повышенных тонах, причем агрессивнее был именно Замятин. Это как-то не вяжется с его испуганным взглядом, а тем более с тем явным страхом, который он высказал через три дня, вечером… К тому же в пансионате Лапидаров и Замятин вообще не общались друг с другом, практически только здоровались по утрам, входя в столовую. Но, выходит, какие-то дела их связывали, какие-то конфликты. Однако они это скрывали. И вот – тот самый роковой вечер накануне исчезновения и убийства…

Викентий Павлович представил все заново, во всех подробностях… Большая компанию у него на веранде: он с женой, Ермошин и Лиза, фон Кассель, Эрих и Труди. Да, людей много – значит, много свидетелей. Свидетелей чего же именно? Конечно же, страха, почти животного ужаса на лице, с каким медленно, словно привидение, вошел к ним на веранду Замятин. И его слов… что-то вроде: «Я его боюсь, это страшный человек, я его узнал!» И назвал имя – «Лапидаров». И еще – да-да! – он сказал, что закроется в своей комнате от Лапидарова. Сказал им тогда, а потом, позже, уже часов в одиннадцать, повторил почти те самые слова норвежцу. Конечно, все их запомнили. Вот почему неудивительно, что, увидев утром кровь в комнате Замятина, все сразу подумали о том, что несчастного молодого человека убил злодей Лапидаров. Он и сам так подумал! Правда, этому способствовали и дополнительные факты: Лапидаров был явно криминальным типом, и он исчез – вместе со своими вещами…

Здесь все выстраивается как бы логически. Но теперь-то ему известно, что Замятин – не тот, за кого себя выдавал! То есть не простодушный, слабоумный молодой аристократ, а кто-то совсем другой. И тогда получается… Стоп!

Петрусенко резко остановил сам себя. Он почувствовал, что дальнейший ход рассуждений требует собеседника, советчика. Лучший его советчик – Люся – уже ждет его. Да и пора – время водных процедур окончилось. Как говорится: est mobus in rebus! – всему есть мера!

Обычно после обеда Люся на часик-другой укладывала дочку спать. И когда Викентий вернулся в коттедж, девочка уже крепко спала.

– Сейчас, дорогая! – Он улыбнулся в ответ на нетерпеливый вопросительный взгляд жены. – Я поменяю этот роскошный купальный халат на что-то более подходящее. И расскажу тебе очень неожиданную вещь. Да-да, я не зря ездил в Карлсруэ, к князю Томину!

– Не издевайся, Викеша! Рассказывай скорее!

Когда через пять минут он вышел на веранду в брюках и легкой рубашке, с еще влажными, но быстро высыхающими волосами, и сел на плетеный диванчик, Люся тут же пристроилась рядом в своей любимой позе – подобрав ноги и прижавшись к его боку. Викентий обнял ее за плечи и стал подробно рассказывать обо всем, что произошло у князя Томина.