Пока не пробил час - Глебова Ирина

Нужно было немедленно решать, что делать дальше, как быть с Верой… Да нет, он, конечно же, уже все решил! Просто не мог вот так сразу сказать себе: «Вера должна умереть!» Но ведь она не оставила ему выбора, так что же притворяться перед самим собой? И, в конце концов, он уже один раз это сделал – получилось легко, даже изящно! Второй раз будет проще… И потом – потом останется только Наденька, и никого между ними!

Сидя в зале суда, Макаров разработал план дальнейших действий до самых последних мелочей. Это был невероятно красивый, остроумный и тонкий план. Он гордился им и думал: «Нет, такого в мировой криминальной практике наверняка не было! Эту загадку никто не распутает!» Перед ним, на скамье подсудимых, сидел человек, выбранный им козлом отпущения. А вернее – овцой для заклания. Что ж, так, видно, на роду написано этому Юлиану Кокуль-Яснобранскому!

И Макаров, поймав взгляд Юлиана, печально улыбнулся ему и задумчиво покачал головой. Это был первый маленький шажок на пути осуществления его грандиозного плана.

24

Ни в каком страшном сне Вере не могло привидеться, что ее Анатолий – человек, которого она знает почти всю свою жизнь, – убийца! А вот оказалось… Ни за что не поверила бы она, что Анатолий способен убить и ее. Но в тот момент, когда перед глазами мелькнула его ладонь, а в голове словно полыхнула вспышка, – в тот момент она увидела его глаза и поняла: да, и это может быть… Потом наступила темнота, небытие, а очнувшись, первое, что вспомнила Вера, – как раз этот взгляд мужа. В бесповоротной решимости этого взгляда был ее приговор!

Вера сразу поняла, что она – в своей комнате, сидит на любимом стуле. Связана! Веревки стянуты очень умело: ей не больно, но шевелиться она практически не может. Повязка, прикушенная зубами, позволяет дышать, но заглушает любую попытку кричать – получается лишь тихое мычание. Она одна, шторы на окнах опущены, но в щель видно – еще день. Наверное, уже начался суд, и Анатолий, конечно, там.

Они с Анатолием познакомились, когда ему было восемь, а ей семь лет. Их отцы были троюродными братьями, причем Макаровы – коренные белопольцы. Отец Анатолия, местный помещик, разом с наследством получил множество долгов. Он продал имение, расплатился с кредиторами, а на оставшиеся деньги купил небольшую маслобойню. Через год она стала давать хороший доход, он вложил деньги в выгодные акции… В общем, Макаровы жили небогато, но достаточно обеспеченно и единственному сыну ни в чем не отказывали.

Троюродный брат Макарова-старшего жил севернее Москвы, болел легкими и решил сменить климат на более мягкий. По пути в Крым заехал в Белополье к родственникам и… остался: так понравились ему здешние места. К тому же у жены его здесь тоже оказалась родня. Он стал фабрикантом, купив на окраине свечной завод. Когда он впервые пришел в гости к Макаровым с женой и семилетней дочкой, Анатолий и Верочка только глянули друг на друга, сразу же взялись за руки и побежали играть. С тех пор они не расставались, постоянно проводя дни вместе – то в одной семье, то в другой. Не прошла их привязанность и тогда, когда пришла пора учебы. Сразу после уроков Анатолий мчался к женской гимназии – встречать Верочку. Ему настолько безразличны были насмешки ровесников, что те вскоре оставили его в покое. Да и просто все привыкли видеть этих мальчика и девочку всегда рядом. На детских любительских спектаклях, на утренниках, на катке… Их отцы не раз, посмеиваясь, говорили: «А вот возьмем и поженим их! Какая красивая пара!» Это было правдой: смуглый, темноволосый подросток и стройненькая, светлокудрая, сероглазая девочка… Шутки шутками, но однажды Анатолий и Вера заявили родителям, что хотят обручиться. И сделали это – как раз накануне отъезда Анатолия в юнкерское училище. Ему было шестнадцать, ей – на год меньше…

И вот, впервые за много лет, они оказались разлучены. Пятнадцатилетняя Вера, по сути девочка, вдруг очутилась в положении взрослой, ждущей суженого невесты. Да она и ощущала себя такой. Не без того, конечно, чтобы проказничать с подружками, с интересом выслушивать девичьи любовные секреты, ходить на водевили, танцевать на своих первых балах… Но все же она отличалась от ровесниц, хотя это и не бросалось в глаза. Каждая минута ее жизни, хотя она об этом специально и не думала, была наполнена ожиданием. Ее подружки тоже томились ожиданием, но чего-то неопределенного и кого-то неизвестного. Верочка, в отличие от них, знала, кого ждет, знала, что вся ее жизнь пройдет рядом с Анатолием Макаровым. Вот только скорее бы!