Неестественный свет - Морган Фиделис

— О, Элпью, давай уйдем из этого страшного места. — Элпью обмахивала графиню, которая, откинувшись, сидела на скамейке рядом с парадной дверью коттеджа. — Что это значит? Кто-то убил миссис Рой и разрезал на тысячу кусочков? — Она перекрестилась, потом поморщилась. — Прости. Старая привычка, осталась от жизни во Франции, понимаешь, но когда я думаю о вчерашнем дне… Мы с Пигаль были здесь, и она была жива… — Она слегка вздрогнула и задрожала. — А теперь… теперь…

Элпью положила руку на колено графини.

— Успокойтесь, миледи. Есть и другая возможность.

— Да? И какая же? Может, эта женщина сама себя заколола, а потом, когда умерла, затолкала платье в дальний угол своего же гардероба?

— На ткани не было дырки от кинжала. — Элпью хорошенько осмотрела платье, прежде чем сунуть его назад, в укромный уголок. — Кровь на этом платье принадлежит не миссис Рой, а кому-то другому.

— Ты хочешь сказать?… — Графиню даже затошнило от страха. — Что миссис Рой — сама убийца?

Элпью кивнула.

— Этот наряд мне смутно знаком. Не похож ли он до странности на платье женщины в маске, которая была на кладбище в ту ночь, когда Бо Уилсону перерезали горло?

Графиня ахнула так громко, что две вороны, что-то клевавшие на газоне, тут же взлетели.

— О, Элпью, если ты права, то какой же опасности подвергались вчера мы с Пигаль? Нас никто никогда не нашел бы здесь. Она могла бы расчленить нас и закопать под этой ромашковой лужайкой… — Носком башмака она поддела отошедший кусок дерна. — О, господи! — Прижав пальцы к губам, она уставилась вниз. — Может, кто-то уже и похоронен здесь. Потому что, клянусь, вчера этого куска здесь не было.

— Тогда это должен быть очень маленький человек, миледи, потому что размер куска всего шесть квадратных дюймов.

— Его могли похоронить стоя, как поэта Бена Джонсона^[55] в Вестминстерском аббатстве.

Элпью посмотрела на графиню и, достав из кармана маленький перочинный ножик, встала на колени и принялась ковырять газон.

— Возможно, мы найдем орудие убийства.

— Что найдем? — Графиня съежилась на скамейке.

— Смотрите в оба! — прикрикнула Элпью. — Если кто-нибудь вернется, нам придется давать серьезные объяснения. А учитывая только что сделанное нами открытие, не стоит задерживаться здесь дольше, чем нужно.

— Нужно уходить сейчас же, — подскочила графиня, осознавая правду, заключенную в словах Элпью. — Идем же, Элпью.

— Если мы найдем здесь кинжал, которым убили Бо…

Графиня была уже на полпути к калитке.

— Лезьте через калитку, мадам. Я вас сейчас догоню.

Она расковыряла землю и приподняла кусок дерна с растущими на нем ромашками, не переставая орудовать под ним ножиком.

Внезапно послышался глухой звук.

— Мадам! — в ужасе подняв глаза, позвала графиню Элпью. — Я до чего-то добралась. Похоже на деревянный ящичек.

— Мария, Матерь Божья, спаси наши души! — Графиня трижды перекрестилась. — Не гроб?

— Нет. Слишком маленький. — Элпью раскапывала газон, разгребая землю голыми руками — Похоже на коробку для рукоделия. — Она смахнула с крышки землю.

— По виду индийская шкатулка! — воскликнула графиня, наклоняясь, чтобы рассмотреть ее. — А ты что думаешь?

Элпью извлекала коробку из тайника.

— Я думаю, что мы должны привести газон в порядок, спрятать коробку под плащом и убраться отсюда.

Они решили перенести расспросы о Подлеце на другой день, а пока извлечь все, что можно, из своей находки. Элпью безрезультатно попыталась вскрыть замочек своим перочинным ножиком, потом шпилькой.

— Дай мне.

Графиня перевернула ящичек вверх дном и стала нажимать пальцами, крепко придерживая крышку. Пружинка поддалась — и крышка открылась.

— Как это у вас получилось?

— Скрытая пружина. Ими начали пользоваться во время гражданской войны.

Откинув крышку, графиня заглянула внутрь. Содержимое коробки было скудным — всего лишь пачка писем. Графиня вынула одно и указала на тонкий неразборчивый почерк.

— Мужской, если я не ошибаюсь.

— Они все написаны одной рукой?

— Нет, но кто бы ни написал вот это, пишет он как курица лапой. — Она извлекла листок бумаги, покрытый очень грубыми каракулями — это оказался список какого-то белья, видимо, отданного в стирку.

— Немыслимо! — Взяв список, Элпью принялась его изучать. — Неужели это писала дама?