Капкан для призрака - Глебова Ирина

В казино он увидел Лапидарова – тот сидел в карточном зале за столиком с человеком, в котором Келецкий узнал одного из агентов-скупщиков. Казино было удобным местом для встреч и незаметного обмена похожими саквояжами. Келецкий быстро ушел в другой зал, к рулетке. «Отлично, – подумал он. – Мирон, похоже, не хочет никаких осложнений. Я тоже». Настроение у него стало еще лучше. Однако к ужину он вернулся на виллу «Целебные воды» – не потому, что устал развлекаться, просто вспомнил своих подельщиков, живущих отшельниками на горе, и ему стало немного неспокойно. Потому и решил на следующий день, утром, сам подняться в замок Альтеринг. Давно не был там – надо навестить ребят. Они ведь все люди рисковые, с гонором, а живут долгое время замкнуто, в одной компании. От скуки могут перессориться, а то чего еще хуже! Савелий периодически встречается то с Григорием, то с Тихоном, но что он может от них узнать? Нет, ничего нельзя пускать на самотек! Самому, самому все видеть, знать… Потому Виктоˆр и хотел вечером подготовиться к походу в горы, пораньше лечь, выспаться. А с самого утра уйти потихоньку.

После ужина он немного поболтал с хозяевами, потом ушел к себе в комнату. А вскоре к нему в дверь постучали, и зашел Лапидаров.

– Не бойся, – сразу успокоил, плотно прикрывая за собою дверь. – Никто не видел, как я к тебе шмыгнул.

Келецкий, вспомнив встречу в казино, подумал было, что есть какие-то неожиданные новости от агента, с которым Лапидаров встречался. Но тот, без лишних предисловий, сразу заявил ему:

– Все, дорогой начальник! Я свою партию сдаю, в твои игры больше не играю! Свою игру начинаю, а то, боюсь, могут меня здесь обойти! Летун этот чертов на мою голову свалился, все планы расстраивает! Пока я твои делишки буду проворачивать, он мою немочку умчит на аэроплане!

– Постой, постой! – оборвал его Келецкий. – Затараторил, ничего не понять!

– Чего не понять? Я тебя заранее предупреждал: ищи мне замену! Отваливаю я!

– Та-ак…

Келецкий медленно поднялся со стула, глубоко вздохнул. Он вновь почувствовал, как ярость, загнанная в глубь мозга, расправляет щупальца. Но он держал себя в руках и внешне был спокоен. Спросил после паузы:

– Ты сегодня в казино с агентом встречался – я видел. Где деньги, которые он тебе передал?

– У меня! – со значением заявил Лапидаров. – Считай, это первый твой взнос за мое молчание. Так сказать – аванс. – Он самодовольно улыбнулся прямо в лицо Виктоˆру. – Но ты же умный человек, понимаешь: это очень мало, прямо мизер! Молчание, оно, знаешь ли, дорого стоит!

Толстые щеки Лапидарова, подбородок и пористый нос лоснились, как казалось Келецкому, от самодовольства, маленькие, тусклого цвета глаза словно насмехались. Лапидаров и правда заулыбался, приглаживая пухлой ладонью редкую длинную прядь на темени. Он видел, что Виктоˆр молчит и кажется растерянным, и уже мысленно торжествовал: «Куда ты денешься! Дашь все, что попрошу, – и сейчас, и потом!» Именно в этот момент Лапидаров до конца поверил, что поймал настоящую удачу. Всю жизнь охотился за ней, и вот наконец-то!.. От чувства полной уверенности и безнаказанности он сел на стул, закинул ногу на ногу…

Именно в этот момент Келецкий перестал сдерживать себя. Ярость вырвалась из-под контроля, от невыносимой злости и унижения в голове вспыхнула боль, лицо Лапидарова расплылось в его глазах… В тот самый момент, когда непрошеный гость уселся в вольной позе, Келецкий схватил с подвесной полки, оказавшейся прямо у него под рукой, статуэтку рыцаря и опустил ее на затылок Лапидарова. Ударил со всего размаху – один, второй, третий раз! Он просто не мог остановиться и продолжал бы, наверное, бить, но тяжелое тело Лапидарова кулем свалилось на пол. Келецкий смотрел на него несколько минут, почти ничего не осознавая, тяжело дыша. Потом закрыл глаза, сжал зубы, заставляя себя успокоиться. И наконец внимательно огляделся вокруг.

Лапидаров был мертв – сомнений в этом не оставалось. На полу – много крови, брызги есть на скатерти, покрывале. Келецкий увидел, что все еще держит в руках окровавленную статуэтку. Ее вид что-то напомнил ему… Да, да, Лапидаров рассказывал историю про убийство в тюрьме – тоже статуэткой. Роковое совпадение: там Лапидаров за этим наблюдал, а теперь сам подставил голову под статуэтку. Именно подставил! Келецкий, уже совершенно успокоившись, усмехнулся: шантаж – дело опасное, можно нарваться!

Он не стал упрекать себя за то, что не сдержался, нарушил свои планы. Какой толк в бесполезных сожалениях? Дело сделано, нужно быстро придумывать другой план. Ведь крови так много, что ее следов не скроешь. Есть убитый, и это будет для всех очевидно. Исходить надо из этого… И сразу же его осенила мысль: теперь ему в любом случае придется исчезнуть, так пусть же он исчезнет не как убийца, а как жертва!