Незаметные убийства - Мартинес Гильермо

И тут мы с Селдомом одновременно заметили, как рука судорожно сжала карандаш, словно по ней прошел электрический ток. Я с испугом и не отрываясь следил за медленными и неуклюжими скачками карандаша, царапающего бумагу. Но Селдом, казалось, не придал происходящему никакого значения.

— В это время он обычно начинает писать, — сказал он, не понижая голоса, — и пишет почти всю ночь. Фрэнк был по-настоящему умным человеком и сумел-таки в конце концов найти решение. Обычный пистолет, например мелкого калибра, допускает слишком большую вероятность ошибки. Фрэнк искал такое оружие, которое проникло бы в мозг чисто — вроде маленького гарпуна. В палате, где он лежал, тогда делали мелкий ремонт, и, насколько я понимаю, идею ему подал один из рабочих, с которым он беседовал о разных инструментах. В результате Фрэнк воспользовался строительным пистолетом.

Я наклонился, пытаясь разглядеть неровные линии, которые появлялись на бумаге.

— Почерк с каждым днем становится все непонятнее, — заметил Селдом, — но до недавнего времени буквы можно было прекрасно разобрать. На самом деле речь идет всего о четырех буквах. Он пишет их снова и снова. Четыре буквы, составляющие имя. За все эти годы Фрэнк ни разу не изобразил ни одного символа, ни одной цифры. Единственное, что пишет Фрэнк, пишет без конца — это имя женщины.

Глава 10

— Давайте выйдем на минутку на галерею; я хочу покурить, — сказал Селдом.

Он вырвал из блокнота листок, на котором только что писал Фрэнк, и, едва взглянув на него, швырнул в урну. Мы молча вышли из палаты и направились по коридору в сторону открытой стеклянной двери. К нам медленно приближался санитар. Он толкал каталку. Когда он поравнялся с нами, я заметил, что лежащий там человек с головой накрыт простыней. Наружу высовывалась лишь одна рука; и с запястья свисала карточка с именем. А еще я успел разобрать какие-то цифры в самом низу — наверное, час смерти. Санитар очень умело, с ловкостью повара-виртуоза из пиццерии, развернул каталку и направил в узкую стеклянную дверь.

— Там морг? — спросил я.

— Нет, — ответил Селдом. — На каждом этаже имеется такое же помещение. Когда кто-то из пациентов умирает, покойника стараются как можно быстрее увезти из палаты. Кроме всего прочего, и ради того, чтобы освободить койку. Главный врач этого этажа или отделения является сюда и выписывает свидетельство о смерти, оформляет другие бумаги… И только потом тело направляют в больничный морг, который расположен в подвальном помещении. — Селдом мотнул подбородком в сторону палаты Фрэнка. — Я хочу еще немного побыть с ним, составить ему, если можно так выразиться, компанию. Это хорошее место для размышлений, вернее, это место годится для размышлений не хуже любого другого. Но я почти уверен, что вам не терпится заглянуть в рентгеновский кабинет, — вдруг добавил он с улыбкой и, когда увидел изумление на моем лице, улыбнулся еще шире. — Ведь на самом деле Оксфорд — всего лишь маленькая деревня. Мои поздравления! Лорна — отличная девушка. Я познакомился с ней в пору выздоровления и перечитал большую часть ее детективов. Вы уже видели библиотеку Лорны? — И он высоко поднял брови, выражая таким образом свое восхищение. — Я никогда не встречал человека, столь пылко увлеченного разного рода криминальными историями. Итак, вам на последний этаж, поднимитесь на этом лифте, а там направо.

Лифт полз вверх с глухим резиновым шелестом. Потом я попал в настоящий лабиринт из коридоров и двигался вперед, ориентируясь по стрелкам, которые указывали путь к рентгеновскому кабинету. Наконец я наткнулся на комнату ожидания, где сидел только один мужчина, рассеянно глядевший в пространство; на коленях у него лежала книга, которая, казалось, мало его интересовала. За большим стеклянным окном я сразу увидел Лорну в больничной форме; она наклонилась над каталкой, словно объясняя ребенку суть будущей процедуры. Я сделал шаг к стеклу, но не решился дать о себе знать. Лорна устроила рядом с подушкой плюшевого мишку. На каталке лежала очень бледная девчушка лет семи с испуганными, но внимательными глазами; по подушке рассыпались длинные кудри. Лорна еще что-то сказала, и девочка крепко обняла медвежонка. Я дважды легонько ударил по стеклу; Лорна подняла глаза, посмотрела в мою сторону, изумленно засмеялась и что-то воскликнула, но слов я через стекло не разобрал. Она жестом показала мне на расположенную чуть поодаль дверь, потом снова заговорила с девочкой, изобразив взмах невидимой ракеткой: мол, я ее партнер по теннису. Потом Лорна приоткрыла дверь, быстро чмокнула меня и попросила немного подождать.