Большой откат - Макдермид Вэл

— Итак, Брэнниган. Что на самом деле произошло сегодня вечером? — обратился он к зеркалу над моей головой.

— Кто-то пытался либо припугнуть меня, либо отправить на тот свет. — Не имело смысла приукрашивать факты.

— Черт! — выдохнул Ричард. — И ты знаешь, кто это?

— Почти уверена, хотя не могла бы подтвердить под присягой в суде. Я только что разоблачила мошенничество в фармацевтической компании на сумму около ста тысяч. И они используют белые «Форды-Транзит» с логотипом на боку. Думаю, все сходится. — Я осторожно потянулась, но тут же пожалела об этом. Да, следующие несколько дней обещали быть не слишком веселыми.

— И что ты теперь намерена делать? — поинтересовался Ричард. Надо отдать ему должное: он не разыгрывает мачо, когда речь заходит о моей работе. Он вовсе не в восторге, что мне приходится рисковать, однако обычно на эту тему помалкивает.

— Завтра попрошу одного из наших агентов съездить туда и взглянуть на их подвижной состав.

И нужно будет продолжить наблюдение, пока мы не получим соответствующих снимков. А ты, мой милый, завтра отвезешь меня в Бакстон.

— В Бакстон? А что там в Бакстоне?

— Куча приятных вещей. Тебе понравится. Но в данный момент я буду лежать в ванне, пока не вытечет вся горячая вода, а потом заползу в постель.

— Неплохо. Хочешь ужин в кровать? Если да, я слетаю в китайский ресторанчик.

Эти слова прозвучали для меня как музыка. Я не была уверена, что сумею управиться с палочками для еды, но это увидит только Ричард. А если он когда-нибудь попробует разболтать, у меня найдется средство заткнуть ему рот. В конце концов, я знаю, что у него есть диск Барри Манилоу.

Я проснулась в той же позе, в которой заснула. Когда я попробовала пошевелиться, то поняла почему. После мучительных усилий я выбралась из постели и встала на ноги. Поход в ванную оказался настоящим кошмаром. Только я вернулась в прихожую, как передо мной возник Ричард— с всклокоченными волосами, волоча за собой одеяло. Он протер заспанные глаза, пробормотал «все в порядке?» и потянулся за очками. А когда надел их и взглянул на меня, то стал давиться смехом.

— Прости, — еле выговорил он, — но ты похожа на двухслойный бисквит. Одна сторона нормального цвета, другая— коричнево-красная. Ужас!

Я опустила глаза. Он был прав. Слава богу, он находил это забавным, а не противным.

— Умеешь ты сказать даме приятное, — процедила я.

Очень мило было со стороны Ричарда остаться спать у меня на диване, а не возвращаться к себе. Я уже собралась поблагодарить его, когда увидела, что он натворил в моей кухне со своей китайской едой. Можно было подумать, будто там по-пластунски проползла вся Народная армия Китая. У меня не было ни сил, ни желания убирать, поэтому я решила проигнорировать беспорядок, налила из кувшина вчерашний кофе и стала ждать, когда микроволновка сотворит свое чудо.

К тому времени, как я выпила первую чашку кофе, Ричард вернулся, успев принять душ и побриться. Я только сейчас поняла, насколько испугало и расстроило его мое дорожное происшествие. Он знает, я ненавижу, когда меня опекают, и поэтому изо всех сил пытался замаскировать тот факт, что хлопочет вокруг меня, как наседка. Это, конечно, вредит моему имиджу, но я была тронута, вынуждена признать.

— Какие планы на сегодня? — спросил он. — Все еще хочешь ехать в Бакстон?

— Как у тебя со временем?

— Я свободен. Надо только сделать пару звонков.

— Можешь отвезти меня в турецкую баню? Заберешь меня через час.

Турецкая баня— это блаженство. Она находится в здании Общественных бань на Хадерсейдж-ро-уд— великолепном строении викторианской эпохи всего в десяти минутах ходьбы от моего дома. Если только вы в состоянии ходить. Бани принадлежат городскому совету, поэтому никогда не находилось средств на их капитальный ремонт и переоборудование, так что они и поныне сохранили свое великолепие периода расцвета викторианства. Стены облицованы зеленой, желтой и голубой плиткой. По-прежнему работает старомодный круговой душ: горячая вода хлещет на вас не только сверху, но также из расположенных с трех сторон труб. Единственной уступкой последнему десятилетию двадцатого века являются пластиковые лежаки — в дополнение к старинным мраморным скамьям — в парной. Короче, как я уже сказала, турецкая баня— это всегда блаженство. Но в то конкретное субботнее утро я испытала там блаженство почти неземное.