Предпоследний герой - Литвиновы Анна и Сергей

…Настя Арсения в аэропорт не провожала. Распрощались в прихожей – холодно, как чужие. Впервые в жизни Настя даже не попросила «позвонить, когда доедешь». Сеня простился с женой дежурным поцелуем – и, как-то сразу получилось, – выкинул Настю из головы. Не до нее сейчас. Не до ее глупых претензий. Тем более что он так толком и не понял, в чем, собственно, эти претензии заключаются. Что Сеня хочет помочь кому-то еще, кроме тещи? Или Насте просто обидно, что ему, а не ей, пришла такая стоящая идея? Или боится, что теперь, когда муж ударился в бизнес, им особо не покомандуешь и к домашнему хозяйству не припашешь?

Впрочем, что гадать. Подуется – да остынет.

…Едва прилетев в Южнороссийск, Сеня тут же помчался к деду Киру. Широкими мазками обрисовал перед стариком грандиозные планы, задурил голову обещанием озолотить. Дед пробовал возражать. Что-то бормотал про утверждение метода Минздравом, про клинические испытания и контрольную группу… Но Сеня упаднические разговоры Кирилла Никитича пресек на корню:

– Слышь, дед Кир. Настой из катрана помогает? Помогает, не спорь. Теща моя – расцвела… Значит, и еще кому-то поможет. Хотя бы одному – из тех, от кого официальная медицина отступилась. Будешь спорить – не будешь. Лучше просто включайся, а? На телевизор цветной себе заработаешь. И на моторку новую – а то вон твоя на ладан дышит…

Конечно, дед согласился. И понеслось: солярку для моторок доставать, лабораторию арендовывать, в срочном порядке заказывать из краевого центра реактивы… Даже если бы Сеня сильно хотел – позвонить Насте было просто некогда. А когда не больно-то хочется…

Настя дала о себе знать сама. На второй день Сене принесли телеграмму:

«Срочно сообщи координаты своего кооператива. Анастасия»

Привычного «целую» в конце не было…

Тут до Сени дошло: видимо, о его домашнем телефоне прознали страждущие. «А в редакцию позвонить ты не додумалась? – пробурчал он в адрес Насти. – Тебе бы там каждый сказал…»

Но Настину просьбу выполнил. Тут же отправился на почту и отбил по срочному тарифу телефонный номер. Заплатил семьдесят копеек – по девять за каждую цифру плюс подпись. А на «целую» тоже не потратился. Все равно не поможет – Настя, видать, злая, как оса. Телеграммными поцелуйчиками тут не отделаешься.

«Эх, дурак я. Надо было догадаться, что кто-то из „заклятых“ друзей-журналистов „сдаст“ мой домашний номер. И думал ведь – на всякий случай предупредить Настю, да забыл. Завертелся».

Да, слишком много у него в последние дни хлопот. Слишком многое приходится предвидеть. Просчитывать. Предусматривать. А всего, ясное дело, не предусмотришь… Никаких сил не хватит. И в Москве была беготня, и здесь, в Южнороссийске, – ни минуты покоя. Мало того, что целыми днями бьется с отловом катранов и производством настоя – еще и Ванька Тау каждый вечер вызывает на «переговорку». Вываливает на него весь ворох московских проблем. И стонет, что двадцать литров настоя – абсолютный потолок, на который настроились Сеня с дедом Киром – «это такие крохи, что только на неделю хватит, накручивай там своего партнера, чтобы дальше он самостоятельно продолжал, а скоро мы в ваш Южнороссийск своего представителя направим».

…В Москву Сеня прилетел ночным рейсом. Очень надеялся, что Настя спит. Но нет, не повезло. Жена – впервые за последние пару недель – встречала его на пороге. В руках, немым укором, – телефонный аппарат с выдернутым шнуром. Арсений вздохнул.

Деловито поинтересовался:

– Что, даже ночью звонят?

Кажется, Настя ждала от него совсем других слов.

Она втащила его в квартиру, захлопнула дверь, зашипела – ну точно подколодная змеюка:

– Ты понимаешь, что ты наделал?

– Виноват. Недосмотрел. Каюсь. Звонков – сотни. Редакция парализована. Конечно, народ злится. Вот кто-то и удружил, дал домашний номер. Но у тебя же теперь телефон нашего центра есть… Переправляла бы туда, да все дела. Что, сложно, что ли?

– Иди ужинать. – Холодно произнесла Настя.

Повернулась, расправила плечи и гордой павой проследовала в кухню. Пришлось плестись за ней. И с удивлением понимать, что запах фирменного семейного блюда – тушеной с мясом картошки – не вызывает у него ровным счетом никаких эмоций…

Сеня с трудом проглотил пару кусочков – мясо какое-то жилистое, не смогла, что ли, на рынке вырезки купить, денег он ей оставил достаточно! – и отложил вилку. Никакой кусок в горло не полезет, когда тебя буравят колючим ледяным взглядом…

– Настя, ну закрутился я… – голос, простуженный в бесконечных вылазках в море, звучал не извинительно, как, в общем, хотелось, а сипло. – Забыл тебе телефон оставить. («А вообще-то: могла бы и сама поинтересоваться. Спросить у мужа телефон его нового места работы»). Да мне и в голову не пришло! Откуда я знал, что они домой звонить начнут?! Я в редакции всем строгий наказ давал: сообщать только телефон кооператива.

Ее взгляд чуть потеплел. Но голос – по-прежнему звучал строго. И – снисходительно. Точно таким тоном она распекает Николеньку.

– Сеня! Ты что, совсем дурачок? Да плевать мне на то, что они узнали наш телефон! Позвонят и перестанут. Отвадим.

– А не отвадятся – я сам на телефонный узел схожу, – легкомысленно пообещал Сеня. – Напишу заявление, чтобы номер сменили.

– Да уж, сходишь ты. Там очередь надо с пяти утра занимать. – Фыркнула Настя.

Последняя фраза прозвучал так мило, так по-семейному, что Сеня не удержался – вышел из-за стола, обнял жену, зарылся лицом в ее волосы… А в Южнороссийске ему, оказывается, не хватало этих традиционных семейных посиделок – и даже перепалок!

Но Настя, оказывается, еще не успокоилась. Выскользнула из его объятий. Сказала твердо:

– Нет, Сеня. Потом!

Сеня неохотно отпустил ее. Спросил устало:

– Ну, что еще?

– Хотела поговорить. Про эту твою затею. Про «Катран-мед».

Он скривился:

– Слушай, давай потом поговорим, а? Устал я… Башка трещит.

На глазах у Насти выступили слезы:

– Ты что… совсем? Совсем ничего не понимаешь?

– Да! Не понимаю! Ну, возникла проблема. Нескладуха. Ну, позвонила тебе парочка наших пациентов. Ну, извини. Ну, решим мы вопрос. Еще-то что?!

Настя вдруг всхлипнула:

– Да мы о разных вещах говорим! Я вовсе не про звонки…

– А про что тогда?

Он правда не понимал. Голова не соображала. Весь предыдущий день он провел в море, вечер – в лаборатории, ночь – в самолете… А жена тут взялась ему загадки загадывать. «Догадайся, почему я рыдаю?»

– Настя, давай по-быстрому, – взмолился он. – А то я с ног валюсь!

– Мне просто… мне просто так их всех жалко! – прошептала Настя.

И у Сени сразу отлегло от сердца. А она продолжала: