Красная дверь - Тодд Чарлз

— Я рассказывала Эдвину. Вы уже говорили с Уолтером. Думаю, Эйми узнала об этом от Эдвина. Был день рождения Дженни, и мы решили не расстраивать ее. Она и так многое перенесла, и это испортило бы вечеринку. Мы старались изо всех сил, но в конце даже Дженни почувствовала напряжение и спросила, что не так. Мы все лгали сквозь зубы. Возможно, было бы лучше, если бы мы сообщили ей правду и покончили с этим. Питер был мрачен — он мог читать между строк. Уолтер едва говорил с ним. Эдвин был сам не свой с тех пор, как вернулся с похорон той женщины…

— Флоренс Теллер, — резко сказал Эдвин. — У нее было имя. Используйте его.

Летиция поджала губы и уставилась на него.

— Инспектор Ратлидж, когда мы сможем уехать? — спросил Эдвин. — Было бы лучше для всех, если бы мы разъехались по домам и перестали притворяться.

— Не знаю. Нам нужны заявления всех вас о том, где вы были, о чем говорили и каково, по-вашему, было душевное состояние капитана Теллера.

— Вы ведь не предполагаете, что это самоубийство… — Эйми оборвала фразу.

— Не болтай вздор, — отозвался Уолтер от окна. — Не думаю, чтобы у Питера было так много здравого смысла.

— Вас может заинтересовать, — сказал Ратлидж, — что вдова капитана только что заявила мне, что, по ее мнению, его убили.

Послышался резкий вдох — коллективная реакция на его слова.

— У нее нервный срыв, — сказал Уолтер.

— Вряд ли она знает, о чем говорит, — добавил Эдвин.

— Знает, — возразила Летиция. — Ей не нравилось, что Питеру и всем нам пришлось бы участвовать в кошмаре судебного процесса. Не важно, как он закончится — оправданием или обвинением. Вред будет причинен.

— Что за ужасные вещи ты говоришь! — воскликнула Эйми. — Никто не радуется случившемуся.

Летиция пересекла комнату и налила себе еще одну чашку чаю.

— Нам всем пора посмотреть в лицо очень неприятным фактам. И один из них — что в этом придется участвовать и Дженни. Мы не можем больше лгать ей. Это несправедливо по отношению к Питеру и его жене.

— Заткнись, Летиция! — прикрикнул на нее Уолтер Теллер. — Я сам разберусь с Дженни.

— Если бы мы обсудили это дело между собой в пятницу, ничего бы этого не произошло, — упорствовала Летиция. — И как насчет Гарри? Что сказать ему?

Последовало напряженное молчание.

— О боже! — простонал Уолтер. — Мы забыли о Гарри.

— С ним все в порядке, — сказала Эйми. — Гарри отправился на церковную службу в Рептон. Он спросил у меня, можно ли ему пойти туда, и я разрешила. Мне это показалось хорошей идеей. Поэтому его не было здесь, когда… когда это произошло.

— Неужели он пошел туда один? — осведомился Уолтер. — Ты, должно быть, спятила.

— Он пошел с пастором и его семьей, — объяснила Эйми. — Я вежливо их попросила, и они согласились взять его с собой. Сегодня день благословения животных. Гарри это нравится. Он останется там на ланч.

— Я забыл, — сказал Уолтер. — Дженни должна была забрать его. Когда Питер упал, все вылетело у меня из головы.

— Нужно подумать и о бабушке. Что мы скажем ей?

— А почему ее не пригласили на день рождения? — спросил Ратлидж.

— Ей трудно путешествовать, — ответил Эдвин.

Однако она посещала внуков своей покойной сестры.

Ратлидж ждал, пока они закончат разбираться с непредвиденными проблемами, созданными смертью.

Когда наступила пауза, он сказал:

— Теперь, когда вы все уладили, я бы хотел кое-что знать.

Они повернулись лицом к нему — их глаза были настороженными, словно в ожидании удара.

Ратлидж продолжал в напряженном молчании:

— Что имела в виду Сюзанна Теллер, сказав мне, что это не Питер убил Флоренс Теллер? Что один из вас был в доме, когда Питер приехал туда, и воспользовался возможностью убить ее?

Глава 26

Казалось, они коллективно лишились дара речи.

— Она была расстроена, — сказала наконец Летиция. — И воображала невесть что. Вся вина за происшедшее с той женщиной в Ланкашире падала на голову Питера. Сюзанна пыталась очистить его имя. Думаю, она считает, что он упал намеренно, так как все, казалось, отвернулись от него. Люди бичуют в горе себя и других — я видела это сама, мистер Ратлидж.

Он это тоже видел. Но слышал боль и гнев в голосе Сюзанны и почти верил ей.

Ратлидж повернулся к Уолтеру:

— Какова была подлинная причина не отменять вечеринку?