Обман - Джордж Элизабет

— Кураши, — сказала она, кладя фото на стол. Барбара узнала фотографию, напечатанную в газете. На ней Кураши выглядел печальным и каким-то безобидно-добрым. — Если Тревор Раддок говорит правду о Кураши и его гомосексуальных пристрастиях, то у нас есть шанс, что кто-нибудь видел его на рыночной площади в Клактоне. А если видел его, то мог видеть и нашего потенциального свидетеля. Барб, мне необходим этот свидетель. Если, конечно, Раддок говорит правду.

— Если… — задумчиво согласилась Барбара. — У него самого был мотив убить Кураши, и я пока что не проверила его алиби. Мне необходимо побывать у него на работе и посмотреть карточку регистрации за последнюю неделю. И надо поговорить с Рейчел. К ней, как ни странно, сходится множество нитей.

Эмили одобрила ее намерения. Со своей стороны она также будет разрабатывать версию, связанную с гомосексуальностью убитого. Необходимо поработать на рыночной площади и выйти наконец на Фахда Кумара, так что все дороги, похоже, ведут в Клактон, и она хочет прогуляться по всем этим дорогам.

— Если этот свидетель существует, то он ключевая фигура в деле, — заключила она.

Они расстались на тропинке, бегущей к бетонированной площадке, где в прежние времена находилась стоянка служебных машин. Часть площадки занимал ангар из рифленых металлических листов — это был склад вещественных доказательств. Дежурный в рубашке с короткими рукавами и с голубым, влажным от пота носовым платком на голове сидел на стуле в дверях. Когда они поравнялись с ним, он был занят тем, что сверял содержимое пакетов вещдоков с описями. Окружающая его температура приближалась к той, которая необходима для поджаривания бекона на решетке. Бедный парень, посочувствовала ему Барбара, худшей работы не придумаешь.

За то время, пока они находились в здании управления полиции, ее «мини» так сильно нагрелась внутри, что в ней было трудно дышать. Рулевое колесо обжигало ладони, а обивка сидений жгла тело даже через одежду. Посмотрев на часы, Барбара с удивлением отметила, что нет еще и полудня. Она почти не сомневалась, что к двум часам дня превратится в пережаренную баранью ножку к воскресному обеду.

Когда она добралась до магазина «Драгоценности и бижутерия Рекон», он был уже открыт. Через раскрытую дверь Барбара увидела, что Конни Уинфилд и ее дочь заняты работой. Они разбирали новые поступления бус, ожерелий и сережек и выкладывали образцы в витрине. Вынимали изделия из коробок, развешивали их на старинном раздвижном экране, обтянутом кремового цвета бархатом.

Некоторое время Барбара незаметно наблюдала за ними и невольно отметила, что они работали молча, и молчание это было напряженно-враждебным. Мать то и дело бросала на Рейчел злобные взгляды, в ответ на которые на лице дочери появлялось надменное выражение — она давала понять, что неприязненное отношение матери ей безразлично.

Барбара поздоровалась, и обе женщины разом подняли головы. Ответила ей только Конни.

— С моей стороны было бы наивно предположить, что вы пришли к нам за покупками. — Она подошла к прилавку, где на краю пепельницы в форме полумесяца дымилась зажженная сигарета. Стряхнув пепел, она затянулась. Сквозь завитки дыма Конни настороженным взглядом следила за Барбарой.

— Я хотела бы поговорить с Рейчел, — объявила Барбара.

— Пожалуйста. Желаю вам успеха. Я и сама хотела поговорить с этой распутной дурой, но у меня ничего не получилось. Попытайтесь, может у вас выйдет. Хотя я не думаю, что вам удастся у нее что-то узнать.

Барбаре не хотелось, чтобы при их разговоре присутствовала мать, поэтому она предложила:

— Рейчел, давайте выйдем из магазина? А еще лучше пройдемся.

— Это еще почему? — вспылила Конни. — Не помню, чтобы я разрешила ей прекратить работу и куда-то идти. У нас много дел. Все, что вам необходимо сказать ей, вы можете сказать и здесь. А мы тем временем будем распаковывать товар.

Рейчел повесила ожерелье, которое держала в руках, на последний свободный крючок раздвижного экрана. Конни, очевидно, поняла смысл, который дочь вложила в это движение.

— Рейчел Линн, не смей даже и думать…

— Мы можем пройтись по парку, — сказала Рейчел, обращаясь к Барбаре. — Это недалеко, и я думаю, мы уложимся в мой перерыв.

— Рейчел Линн!

Рейчел, казалось, оглохла. Выйдя из магазина, она, не оглядываясь, пошла по тротуару. Барбара слышала, как Конни еще раз истерически выкрикнула имя дочери, затем еще, но уже умоляюще, но Рейчел твердой походкой шла в направлении Балфорд-роуд.