Подражание королю - Климова Светлана

Скотч-терьер вздохнул, выполз на брюхе из-под кресла, вскарабкался на диван и долго устраивался за моей спиной, пока не затих.

— После одиннадцати Степан обычно начинает циркулировать по комнате, — заметила Сабина. — Если, конечно, мы не выходим погулять.

— И сегодня вы гуляли?

— Да. Полтора часа, перед тем как подняться к вам.

Я никак не решалась это сделать.

— А ваша дочь не беспокоится, что вас так долго нет?

— Им сейчас не до меня, — проговорила Сабина. — Так на чем я остановилась?

— На мужчине, — подсказал я. Прошлую ночь я провел без сна, но чувствовал себя так, словно в крови у меня крутилась парочка таблеток фенамина.

Это зелье мне случалось пробовать.

— Кажется, во второе мое посещение в дверь позвонили. Особенным образом: сначала длинно, затем трижды коротко. Зотова открыла — мы с ней сидели на кухне, было около семи вечера, и я уже собиралась бежать — и стала что-то раздраженно выговаривать в прихожей тому, кто пришел. Я услышала мужской голос, довольно приятный, возражавший: «Еленочка, мне завтра ехать в Саратов по делам фирмы…» Она отсутствовала минут пять, а когда возвратилась, выпроводив мужчину, то, как бы стесняясь, проговорила: «Это старый друг. Забежал за книжкой»..

— Вы, значит, его не видели?

— В тот раз — нет. Это позже она нас познакомила. Когда он сидел на кухне и пил кофе из большой фаянсовой чашки ручной работы. Их у нее было четыре — одинаковых, вишневых, с пасторальными пейзажами в медальонах. Она держала их для гостей.

О чашках я также знал из протокола осмотра.

— И как это произошло?

— Мне было жутко неловко. К тому же я ввалилась со Степаном, а Елена Ивановна не жаловала собак. Однако так уж все сошлось, к тому же у нее, как я уже говорила, не было телефона. Я принесла ей деньги — она попросила взаймы, — довольно крупную сумму, и адельфан, который она почему-то нигде не могла достать… Мужчина сидел спиной ко входу, на том месте, где обычно садилась Елена. Она любила смотреть в балконное окно за чаем… Он повернул лицо в мою сторону. И тут Степан на него зарычал. Я ужасно смутилась. Конечно, Зотова тут же вспыхнула, но сдержала себя, а мужчина повел себя совершенно неожиданно, чем сразу меня, дурочку, подкупил. «Узнаю скотч-терьера, — сказал он с улыбкой и неторопливо поднялся с табурета, — этот пес свое дело знает». Затем протянул руку к морде Степана и отрывисто скомандовал: «Сидеть!» Надо знать моего пса — он выполнит команду только тогда, когда сам сочтет это необходимым или неизбежным. Я побыстрее наклонилась, чтобы успеть в случае чего схватить Степана за хвост, но это не потребовалось. Степан покосился на меня, не переставая едва слышно рычать, — и вдруг сел. Мужчина положил ладонь на его голову, пес дернулся, но усидел, и, пока он его гладил, мы познакомились.

Рукопожатие у него оказалось сильным, но бережным. Я бы воспользовалась словом «нежным», но оно как-то не подходит в этом случае. Будто к вам прикоснулось нечеловеческое существо.

— Сабина! — застонал я. — Может, обойдемся без Кинга?

— Вы мне не верите? — Пожилая дама обиделась. — Я не лгу, и с головой у меня полный порядок. Меня и в самом деле поразило это ощущение.

— Как звали этого мужчину?

Сабина Георгиевна на мой вопрос не обратила ни малейшего внимания.

Скотч-терьер снова переместился — теперь уже под стол, поближе к балкону.

Женщина взяла сигарету и, не зажигая, вертела ее между пальцами.

— Я понимаю, почему Елена принимала его у себя. Не то чтобы он был хорош собой — мужчина с самой обычной внешностью, под пятьдесят, слегка лысеющий, что, впрочем, его ничуть не портило… С очень чистой кожей, выбритый до блеска, с широким носом и отличными вставными зубами, которые он постоянно обнажал в вежливой улыбке. Светло-серые глаза. Твердые, что называется, и одновременно печальные. Магнетические!

У меня возникло непреодолимое желание растянуться на полу рядом со Степаном и заскулить.

— Ей-богу, — продолжала Сабина, — я прекрасно понимаю чувства несчастной Елены. Она еще не была старухой и при известной полноте все же сохраняла приличные формы, неплохо одевалась, у нее водилась хорошая косметика, она очень следила за собой…

Я вздохнул и поежился. Все мои вопросы, казалось, уходят в песок.

Сабина сидела прямо, как на уроке, задумчиво глядя перед собой, и лицо ее было закрытым, словно дочитанная в полночь книга. Степан переполз в прихожую и уткнулся носом в мой нечищеный омоновский ботинок.