Обман - Джордж Элизабет

Для полива она использует два ведра. Когда наполняется одно ведро, она относит его к грядкам, и за это время Юмн должна полить растения из другого. Но перед тем как перейти к этой ежедневной водной процедуре, необходимо проредить растения, разрыхлить землю, выполоть сорняки. Именно этим они сейчас и собирались заняться. И Вардах рассчитывала на помощь Юмн, которая призывала на ее голову вечные муки, огонь и пытку раскаленным железом.

Юмн знала причину, по которой Вардах постоянно донимает ее работой, заставляя делать все: от стряпни и уборки до рабского труда в огороде. Вардах не упускает любую возможность унизить ее в отместку за то, что у Юмн получается без всякого труда и что сама Вардах едва сумела осилить. Юмн подсчитала, что Вардах и Акрам Малик прожили в браке десять лет, прежде чем Вардах смогла произвести на свет Муханнада. А затем прошло еще шесть, прежде чем она подарила супругу Салах. Шестнадцать лет усилий, а результат — всего двое детей. Юмн была уверена, что за такое время она нарожала бы Муханнаду не меньше дюжины детей, в основном мальчиков. Вот поэтому-то Вардах Малик завидует невестке и, только обращаясь с Юмн, как с рабыней, может указать ей, кто главный в доме.

Продолжая проклинать свекровь, до смерти боявшуюся голода, мора и нашествия крыс, из-за чего она и обрекла невестку на ежедневную бесконечную пытку, Юмн вообразила, как она вгрызается мотыгой не в землю, которая под лучами солнца стала похожа на растрескавшийся кирпич, несмотря на обильный ежедневный полив, а в поясницу ненавистной Вардах.

Хрясть! — грохнула по земле мотыга. Старая ведьма, удивившись, выпрямляет спину. Хрясть! Хрясть! Злобная мегера воет от боли. Юмн заулыбалась. Хрясть! Хрясть! Ага, на старой заднице показалась кровь. Хрясть! Хрясть! Вардах падает на землю, поднимает руки, прося у Юмн пощады. Она молит о милосердии, которое может получить только от Юмн, но хрясть-хрясть-хрясть! Юмн торжествует: настал час ее победы над свекровью, превратившейся в беззащитную, поверженную рабыню, жизнь и смерть которой зависят от воли жены ее сына…

— Юмн! Прекрати! Сейчас же прекрати!

Крики Вардах неожиданно дошли до ее сознания, нарушив сновидение наяву. Она почувствовала, как неистово колотится сердце и обильно стекает пот с подбородка, заливая перед закрытой блузки с рукавами. Рукоятка мотыги скользила во влажных ладонях, вокруг нее вились облака пыли, она оседала на влажное лицо и покрывала тонким слоем пропитанную потом одежду.

— Что ты делаешь? — вне себя от гнева кричала Вардах. — Ты безумная девка! Посмотри, что ты натворила!

Сквозь еще не осевший пыльный туман, поднятый ее мотыгой, Юмн увидела срубленные под корень четыре куста помидоров, за которые ее свекровь получила приз на выставке. Они лежали на земле, словно деревья, поваленные штормом. Сами помидоры превратились в розоватые лепешки, смешанные с пылью.

Юмн пришла в себя, а Вардах, бросив секатор в стоящую у ее ног корзину, угрожающе надвинулась на невестку.

— Ты можешь сделать хоть что-нибудь, не причиняя при этом вреда? — Она едва сдерживалась. — Ведь что ни попросишь тебя сделать, ты все портишь и ломаешь.

Юмн смотрела на свекровь, чувствуя, как раздуваются от злости ноздри, а губы угрожающе вытягиваются.

— Ты безмозглая ленивая эгоистка, — объявила Вардах. — Если бы твой отец, Юмн, не заплатил нам щедро за то, чтобы сбыть тебя наконец с рук, ты бы по сю пору портила жизнь своей матери.

Это была самая длинная речь, произнесенная Вардах в присутствии Юмн, и невестку, привыкшую к сдержанности свекрови, поначалу испугало такое многословие. Но удивление быстро сменилось жгучим желанием ударить эту женщину. Никому не позволено так разговаривать с ней! Никто не имеет права говорить с женой Муханнада Малика без почтения, учтивости и раболепия. Юмн собиралась с мыслями, готовясь достойно ответить свекрови, но тут Вардах заговорила снова:

— Убери все, отнеси растения в компостную кучу. Приведи в порядок испорченную грядку. И немедленно, пока я не сделала с тобой то, о чем впоследствии пожалею.

— Я вам не служанка! — закричала Юмн, отшвыривая мотыгу.

— В том-то и дело. Служанка с твоими талантами вылетела бы вон меньше чем через неделю. Подними мотыгу и делай то, что я велела.

— Я пойду к детям.

Юмн направилась к дереву, под которым мальчики, забытые на время перебранки между мамой и бабушкой, мирно занимались своими игрушками.