Леди-мафия - Колычев Владимир

– Это мы еще посмотрим, – кольнула его ядовитым взглядом Ирина.

И тут же обернулась к Веслу.

Тот все понял и дал знак. Секунда-две, и в руках у бойцов появилось оружие. Клацнули затворы автоматов и пистолетов. Только «стволы» наведены не на Костыля и его братву, а уперты в землю.

Пусть видит пахан, какая против них сила стоит.

– Вот ты, значит, как, Ирина... – обратился он к ней по имени. – Не ожидал я от тебя такого, не ожидал...

Демонстрация силы явно выбила его из колеи. Он растерялся, но виду не подал. Не ожидал, что так серьезно настроен его противник, столько в его арсенале оружия.

– Только не думай, Костыль, войны я не хочу. Тебе твое, мне мое... Поделим город и будем жить в мире...

– Нет. – Ему, возможно, и хотелось бы согласиться с ней. Но, видно, он не мог себе этого позволить. – Меня приставили сюда смотреть большие люди. И они спросят с меня, если я отдам хоть часть города вам, фраерам. «Общак» «хрустов» просит...

– Слова это все, – жестко усмехнулась Ирина. – Мы берем только то, что плохо лежит. А у тебя в городе все плохо лежит. Давно бы уже, как мы, кабаками занялся, кооператорами. Ан нет, ты нас ждал. Как мы появились, так ты и зашевелился...

– А это не твое дело...

– Мое!.. Короче, слово мое такое. Все, что уже под нами, нашим и останется. Поздно ты хватился... Но ссориться нам с вами, с ворами, не с руки. Поэтому четверть от своих доходов будем отстегивать в ваш «общак». Хочешь, соглашайся, хочешь, нет. Но я от своего слова не отступлюсь!

Костыль удивленно посмотрел на нее, призадумался. Похоже, она снова заставила его растеряться.

– Ты это, дочка, хорошо придумала. – Голос его смягчился, стал по-старчески вялым. И взгляд потеплел. – Будете делиться, будем жить в мире. И вам спокойно, и нам... Как насчет того, чтобы завтра нам с тобой в «Красе», в кабаке встретиться?.. Посидим, обмозгуем дела наши по-тихому...

– Я не прочь. Только...

Она нарочно затянула паузу.

– Что только? – поторопил он ее.

– С тебя двадцать «кусков»! – мило улыбаясь, змеиным взглядом ужалила она его.

– Чо? – вздернулся он.

– Не забывай, ты пустил кровь моему пацану. Я не могу так все оставить...

– Да, понимаю, – сразу же успокоился он. – Будет тебе двадцать «кусков»...

И он, и она были довольны, что разборка закончилась миром. Она не хотела враждовать с сильным и жестоким воровским миром. Он же был стар, чтобы выдержать войну с опасным противником...

Из ресторана Костыль возвращался ночью.

Приятно провел он время с Ириной, вчерашней своей конкуренткой, а сегодня уже партнершей. Красивая она баба, спору нет. А сколько силы в ней, энергии.

Уж очень она напоминает ему Ксюху, подругу его лихой молодости. Огонь девка была, шустрая, резвая до безобразия. Любого мужика за пояс заткнуть могла. И взглядом умела жалить до спазм в жилах. А руки у нее какие были! «Лопатник» из любого кармана выудит.

Ирина эта по карманам не шарит, по другому ремеслу она. Но с ним справляется не хуже, чем Ксюха со своим...

Поговорил он с Ириной, графинчиком водочки договор с ней закрепил. В мире решили жить. И никакой задней мысли в ее глазах он не заметил. А ведь он умеет просвечивать людей взглядом.

К дому своему он подъехал в двенадцатом часу ночи. Жил он скромно, как настоящий вор. Обычная двухкомнатная квартира у него, обыкновенная мебель, телевизор совдеповский. И старуха-сожительница. Не доверял он молодым...

Черкес и Струна сопровождали его до подъезда. Дальше пошел сам. Ни к чему с собой охрану до самого порога тащить.

Лифтом он не пользовался. Ежедневная прогулка вверх по лестнице помогала ему держать себя в форме. Даже сегодня ночью, после ста капель водочки, не изменил своему правилу.

Он подошел к своей двери, достал ключ, сунул в замочную скважину. И не услышал, как сзади к нему тихо подошел человек в темном. Когда почувствовал на затылке холод металла, было уже поздно...

– Готов! – сказал Борзой своему бригадиру, ткнув пальцем в лежащего.

– А ты думал, – усмехнулся Мухомор, пряча пистолет.

Выстрела никто не слышал. Глушитель на ствол «макарова» навинчен. За большие деньги его достали...

– Пошли!

Спокойно, будто ничего не случилось, убийцы подошли к лифту и беспрепятственно спустились вниз.

Два телохранителя покойного стояли возле «Волги» и курили. Дожидались, когда мигнет три раза в квартире хозяина свет. Только после условного сигнала, что все в порядке, они могли уезжать.

Двое в темном вышли из подъезда и двинулись к ним.

Первым неладное почувствовал Черкес. Он устремился навстречу неизвестным, нащупывая в кармане куртки «волыну». Но достать ее не успел.

Борзой быстро распахнул полы длинного зимнего пальто и взял на изготовку уже приведенный к бою автомат. В армии он служил в воздушно-десантных войсках – отлично умел стрелять навскидку. Двумя короткими очередями он продырявил Черкесу грудь и голову. Достал и Струну, вогнал ему в брюхо смертельную порцию свинца. Быстро подошел к машине и снова нажал на спуск. Дернувшись, тело водителя завалилось на бок.

Дело сделано, пора убираться. И как можно скорее. Грохот автоматных очередей разнесся далеко, сейчас зеваки из окон начнут высовываться. Жаль, на автомат глушителя не нашлось.

Быстрым шагом Мухомор и Борзой скрылись в темноте ночи. С другой стороны дома их ожидала машина.

Ирина ничего не могла понять. Еще вчера она мирно разговаривала с Костылем, а сегодня узнает о его гибели. Его убили выстрелом в затылок. Телохранителей и водителя изрешетили из автомата. Какая мразь сделала это?

И, кажется, она находила ответ на этот вопрос. Она читала его в глазах Мухомора...

Узнав о смерти Костыля, она собрала сходняк. Ушли в прошлое времена, когда в общей комнате подвала собиралась вся команда. Сейчас здесь сходятся только избранные.

– Костыля грохнули, – сообщила она, стараясь не смотреть на Мухомора. – Теперь жди беды. Ведь все на нас свалят...

– И правильно сделают, – гадко усмехнулся тот. – Мы его и грохнули...

– Кто это мы?

– Я!.. А разве мы не одна команда?

Да он в открытую издевается над ней.

– Ублюдок, зачем ты это сделал? – Она впилась в него уничтожающим взглядом.

– А срать я на него хотел! Времена блатных с их тухлыми законами уходят. Наше время наступает! Всех к ногтю прижмем! А кто против, тому пуля. Мочить всех налево и направо, только так мы вознесемся над всеми... А ты этого не понимаешь!

– А мне и понимать нечего... Ты, урод, подставил нас под удар. Ты грохнул Костыля, а отвечать нам всем придется...

– Да не ссы ты! – В его голосе звучало презрение к ней. – Ты здесь ни при чем. За Костыля ответит моя бригада. А моя бригада, ты уж извини, ни под кем больше не ходит. Вы сами по себе, мы сами по себе...

– В отвал идешь?

– А как хочешь, так и называй... Ты больше мне никто...

– Ну-ну, – она лихорадочно соображала.

Но напряжение мысли на ее лице не отразилось.

– Вот тебе и «ну»... Короче, город мой. Только мой! Он весь с потрохами будет подо мной. И никакого Костыля в моих планах нет. Я его попросту вычеркнул...

– А я в твоих планах есть?

Если бы она умела убивать взглядом, этот ублюдок лежал бы сейчас мертвым.

– И тебя там нет...

– Ты что, и меня грохнешь?

– Нет, ты сама отсохнешь, – глумился он. – Ты же никто. Ты чучело гороховое... Ты же не можешь убивать. В тебе нет звериной жестокости, только голый понт. А без жестокости в нашем деле ты никто... Вот увидишь, скоро все твои «быки» переметнутся ко мне... А оружие, ты уж извиняй, я уже перекантовал к себе...

– Гнида ты! – Ирина незаметно сунула руку в ящик стола.

– Это все слова! – В знак своего презрения он даже не глянул на нее. – Все, пока! До скорых встреч!

Он собрался уходить.

– Эй, постой, – попытался остановить его Гирла.

Но он пропустил его слова мимо ушей.

– Мутило, ты еще огребешь, – послал ему вдогонку Самовар.

– Смотри сам не огреби, – обернувшись, ехидно глянул на него Мухомор.

Еще мгновение, и он исчезнет.

– Мухомор! А хочешь, я скажу, что о тебе братва думает? – Ирина сделала последнюю попытку остановить его.

И ее слова возымели действие. Уж очень Мухомор беспокоился о том, что о нем говорят. Это было его пунктиком.

– Да? И что?

Он остановился на пороге.

– А братва говорит, что ты сука и тебя пора кончать!

И она направила на него вынутый из стола «наган». Тот самый, с которого все начиналось.

На сходняке оружия с собой иметь не полагалось. За этим тщательно следили. Поэтому Мухомор никак не думал, что его смогут остановить с помощью «ствола». А зря, в отличие от него, она просчитывала ситуацию на два шага вперед.

– Эй, ты чего? – сошел он с лица.

– Говоришь, я не могу убивать? – Она смотрела на него пронзительным ненавидящим взглядом. – Ты ошибся, Мухомор!