Вольному – воля - Колычев Владимир

Кривонос слушал внимательно, кивал: интересно ему было. Особенно понравилось ему, что Маринка сама убила и закопала своего настоящего мужа.

– Да, подфартило твоему Тихону, – кивнул он. – И баба готовая, и ксива...

– Сука он, – в сердцах сказал Ленька.

– Чего? Бабу твою увел?

Он мог бы признаться, что да. Но выставлять себя терпилой не хотелось. Да и не хорошо это, подельников на срам выставлять...

– Да нет, Маринку я сам ему отдал. Попользовался и отдал. А сука он, потому что работать хочет, ну, в поле, на тракторе пахать... Он же блатной, ему западло вкалывать... Это Маринка его ссучила. Не захотел он со мной ехать...

– А зачем ему в пустоту ехать, когда ему с твоей Маринкой в кайф... А ты сам тоже вроде бы блатной?

– А то...

– А говоришь, что в промзоне вас туманом накрыло. Что ты в промзоне делал? Лес валил?..

– Я?! Лес валил?! Ты что, в натуре, я же в отрицаловке...

– В сучьем племени ты был, а не в отрицаловке...

– Да нет!..

Договорить Ленька не успел. Кривонос снова ударил его кулаком в живот, а когда он сложился пополам, добавил коленкой в нос. Ленька снова умылся кровью.

– Я же тебе говорил, сучара, не надо мне брехать, – злобно просипел Кривонос.

– Я не сучара...

– Да мне вообще-то до фонаря, пахал ты в зоне или нет. А здесь ты ведешь себя как фуфлыжник... Как фуфлыжник... Еще раз просвистишь, я тебя конкретно за фуфло спрошу, ты меня понял?

– Понял.

– Тогда живи... Водяра есть?

– Да, Маринка первачка подогнала. Честь по чести в дорогу отправили...

– Ну и хрен с ними! – подобрел Кривонос. – У них своя свадьба, у нас своя... Мы на днях делюгу провернули, сейчас отдыхаем. Пока лето, на природе оттягиваться будем. То, что палатки у тебя, это в тему, братан. Чудик сейчас за мясом в деревню сгоняет, и за водкой. Гулять будем...

Бивуак разбили в лесу, на маленькой, не видимой с дороги полянке, недалеко от реки. Чудика заслали в ближайшее село, откуда он привез не только водку и жратву, но и двух колхозных девок – обе некрасивые, зато сисястые как на подбор.

– Не хило ты, братан, зачудил, – похвалил Чудика Кривонос.

Но девки смотрели на парня без одобрения, настороженно.

– Ты говорил, что вас двое, а вас – четверо, – испуганно протараторила одна, с маленькими глазками, конопатая.

– А ты где работаешь, на ферме? – презрительно ухмыльнулся Тополь.

– Ты откуда знаешь?

– Да по тебе видно... Сколько у тебя на ферме коров?

– Много...

– И ты всех разом доишь. Не надорвалась?

– Нет.

– И здесь не надорвешься. Как зовут?

– Ася.

– Меня доить будешь, Ася. Я сначала травки пожую, то есть водочки, а потом ты меня сдоишь, лады?

– Я не знаю...

Доярки уже жалели о том, что повелись на уловку Чудика. Не нравилось им здесь.

– Что-что? – хищно сощурился Тополь.

– Не знаю...

Ударил он не сильно, но пощечина прозвучала звонко.

– А сейчас знаешь?

– Все сделаю, только не бейте...

– А ты чего молчишь? – спросил Зубодер, надвинувшись на вторую девку, краснощекую, с утиным носом и пухлыми губками. – Как зовут?

– Роза.

– Тоже на ферме работаешь?

– Нет, – испуганно мотнула та головой. – Я в техникуме, на каникулах я...

– А учишься на кого? На проститутку?

– Нет!

– А у нас здесь на проституток учат. Практику проходить будешь!

– Я... Я не проститутка...

– Точно? И давать не будешь?

– Нет.

Зубодер пощечинами разбрасываться не стал. Он ударил кулаком, в челюсть, да так, что девушка упала.

– Так будешь давать?

– Да.

– А говоришь, что не проститутка, – ухмыльнулся Кривонос. – Давай, бабье, поляну накрывать будем...

Шашлык готовили под водку. К тому времени, как мясо подали к столу, половина была уже съедена и все пацаны были под градусом. И девки не отставали от них – и пили как сапожники, и дымили как паровозы.

Первым в кусты в обнимку с Аськой ушел Тополь, за ним оприходовал Розу Кривонос. Зубодер тоже получил свое – сначала от одной, затем от другой.

Водка закончилась, перешли на самогон. Пьяный Ленька лежал на траве, опустив голову Розе на колени, он ощущал себя самым крутым пацаном на свете. И хоть сейчас готов был отправиться на дело.

– А кого вы в этом раз на гоп-стоп взяли? – спросил он, обращаясь к Тополю.

Тот не ответил, зато не стал молчать Чудик.

– Да семья была, на юга ехали, под Ростовом в лесок заехали, до ветру. Мальчики налево, девочки направо... Мужик бузить начал, так Тополь его монтировкой... Тетку надо было жахнуть, классная, жаль, времени не было... Сто сорок штук везли, рыжье...

– Мужика сильно уделали?

– Ну, мочканули... Стараемся без жмуров работать, но не всегда получается... По-любому, не слабо наработали...

– Обмыть дело надо.

– А мы что, по-твоему, делаем? – деловито усмехнулся Чудик.

– Поговорили, бакланы? – жестко спросил Кривонос.

– Ну да, – кивнул Зубодер. – Должен же я знать, на что подписываюсь...

– На мокрое ты подписался. И жмуры сейчас будут...

Кривонос пустил в ход и кулаки, и ноги. Сначала избил Леньку, затем переключился на Чудика.

– Ну вы, уроды, вас чо, за базаром следить не учили?.. Ну это – сука, – показал он на Зубодера. – А ты, Чудик, я же из тебя человека делаю. Я! А ты какого беса метлой метешь?..

– Извини, брат! – размазывая по лицу кровь и слезы, взмолился Чудик.

Для острастки Кривонос пнул его ногой в живот и вперил в Леньку лютый, залитый водкой, взгляд.

– А ты, баран! Ты чо, не видишь, телки с нами? Ты чего им уши греешь?

– Так они же свои, никому ничего... Да, бабы, никому ничего не скажете? – с сомнением глядя на притухших девок, спросил Зубодер.

– Никому, – кивнула Роза.

– Да мы ничего и не поняли, – добавила Ася.

– А ты понял? – взглядом надавил на Леньку Кривонос.

– Понял...

Он действительно все понял. Отошел в сторонку от костра, в темноту, снял шнурок с ботинка. Он знал, что делать, и не ломал голову над тем, с кого начать. Да и какая девкам разница, кто из них умрет первой...

Ленька начал с Аси. Подошел к ней сзади, набросил на шею удавку... Сам виноват, и сам же свою ошибку исправит...

Не думал Ролан, что заколоть свинью окажется так сложно. Вроде бы людей убивал без всякого зазрения совести, а тут какая-то хавронья – казалось бы, что ему стоит всадить нож в сердце. Но нет, задрожала рука...

– Что же ты так? – удивилась Марина.

– Да жалко...

Отпущенная свинья с визгом носился по загону. Да и не визг это был, а самый настоящий плач.

– Думаешь, мне не жалко? Еще как жалко. Так ведь судьба у нее такая.

– Может, пусть еще поживет?

– Нет, свой вес она уже наела, пора... Говорят, ты за убийство сидел. Неужели человека убить легче?

– Говорят?! – нахмурился Ролан. – Это кто такое говорит?

– Ленька говорил... – сказала она и отвела глаза в сторону.

– Ну, ну, продолжай, что он там еще наплел?

– Говорил, что ты наемным убийцей был...

Увы, но Ленька говорил правду. Именно поэтому и взбесился Ролан.

– Свинья он, этот Ленька!

И тут его осенило. Он представил на миг, что по загону носится Ленька, и этого хватило, чтобы решиться.

Марина была хорошей хозяйкой, в загоне было относительно чисто, поэтому Ролан не измазался в дерьме, заваливая на бок пойманную свинью. Где сердце у жирной бедняжки, он знал, нож длинный, острый как шило, крепко сидит в руке...

Хавронья взвизгнула, дернулась и затихла.

– Ну вот и все, – смахивая слезу, сказала Марина.

– Если бы все, – буркнул Ролан.

Ему больше нравилось работать в поле. Привык он к этому делу за последние две недели. А убивать и разделывать животных не по нраву. Но делать нечего. Тушу нужно было как можно быстрее осмолить, освежевать, разделать...

Хавронья весила о-го-го, сала и мяса хватило бы на две обычных туши.

– Да мы за год столько не съедим, – заметил Ролан.

– А мы в поселок все свезем, рынок там, продадим...

– Шутишь? Это сколько справок собрать надо. А санэпидемнадзор, а ветеринарная инспекция?.. Да и за прилавком я не хочу маячить...

– А ты и не будешь маячить. Есть человек, он наше мясо на реализацию возьмет, без всяких справок. Он знает, что мясо у нас хорошее и вкусное...

– Как скажешь...

А мясо действительно было вкусным. Пока Ролан готовил к завтрашнему выезду старенький внедорожник «Форд» с кузовом, Марина наготовила колбас, налепила пельменей. Вечером накрыла стол в доме, а когда дети легли спать, уединилась с Роланом в спальне.

День был трудным, но Ролан назвал бы его привычно тяжелым. Он уже привык уставать до чертиков, как привык получать удовольствие по ночам, чтобы назавтра встать бодрым и полным сил. Тяжелая трудовая жизнь нравилась ему все больше и больше...

Дима вскочил на ноги, едва только Аврора коснулась его плеча. Утро, и ему пора уже покинуть ее постель. Егорка мог зайти в спальню или Вика забежать. Им вовсе не обязательно знать, что их мама спит с телохранителем. А то, что Алик может быть в курсе, ее мало волновало. Она взрослая и самостоятельная женщина, и с кем хочет, с тем и спит. А сам Дима совершенно не зависит от Алика, он сам по себе, и при ней...