Лагерный волк - Колычев Владимир

Большое помещение с облезлыми стенами. Дощатые коммунальные нары вдоль стен. Прибитые жизнью люди с беспросветными лицами. Кто лежит, кто стоит, кто-то меряет шагами скудное свободное пространство.

Воздух буквально наэлектризован страхом и неопределенностью. Всех пугает неизвестность. На «сборке» вроде все спокойно. Никто ни на кого не наезжает, шакалы не рыщут в поисках слабого, чтобы оскорбить, унизить, урвать вкусный кусок. Но это все временно. Завтра-послезавтра тебя отправят в общую камеру. Там новичков ждет прописка. Там, если дашь слабину, могут опустить морально или даже физически...

Спасибо Фрезеру, он объяснил Ролану, как нужно вести себя в тюрьме. Не все, конечно, сказал. На все времени просто не хватило. Но основные правила Ролан знал. Не верь, не бойся, не проси. И Леша из автозака о том же говорил...

Не долго думая, Ролан выискал взглядом свободное место на нарах. Ни матрацев здесь, ни подушек, о белье и говорить нечего. Все это будет там, в камере, куда он скоро должен попасть. Там будет весело... А пока есть возможность, надо поспать. За вещи беспокоиться не нужно. Как говорил Фрезер, здесь не воруют.

Не успел Ролан закрыть глаза, как рядом опустился паренек лет двадцати. Шишковатая голова, узкие глаза – то ли от природы, то ли прищур такой. Грязный свитер, засаленные брюки.

– Слышь, братишка, это мое место, – вроде бы незло сказал он.

Но в словах звучала угроза.

– Здесь нет своих и чужих мест, – покачал головой Ролан.

– Слышь, ты так не говори, не надо. Сказал, мое место, значит, мое... Но, в принципе, я могу и уступить. Это... холодает, да. А костюм у тебя холодный. Не то что свитер у меня. И штаны у меня с начесом... Это... давай меняться, а? Ты мне свой костюмчик, а я тебе свой. Даже в довесок у тебя ничего не попрошу...

– Я тебе довесок так дам, без обмена. Вали отсюда, пока башку не скрутил!

Ролан знал себе цену, был уверен в своих силах. И, видимо, это нашло свое отражение и в голосе, и во взгляде.

– Не, зачем ты так! – шарахнулся от него доморощенный вымогатель.

И затерялся где-то на нарах.

Вот тебе и спокойно в «карантине». Не успел Ролан оглянуться, как на его костюмчик фирменный позарились. Он покупал его незадолго до того, как попал в переплет. Хорошие деньги за него отдал. И кроссовки у него классные, настоящий «Nike». Запылились, правда, изрядно. Да и шнурков нет... Как говорил Фрезер, за вещи в камере можно не волноваться. В тюрьме воровать не принято. Что-то не очень верится в это.

Ролан поправил под головой вещмешок. И снова закрыл глаза. Спать хотелось. К тому же сон неплохо успокаивает нервы. Если, конечно, они не на пределе – тогда вообще не заснешь.

Но Ролан заснул. Проснулся под тот же гул, под который засыпал. За окном темень, а в камере светло как днем: лампочка ярко горит. И никто не догадается зашвырнуть в нее сапогом...

– Так ты че, Васек, у самого Мазая в бригаде, да? – откуда-то из-за головы донесся знакомый голос.

Доморощенный вымогатель. С каким-то Васьком разговаривает. Громко голос звучит. Плевать нахалу, что люди спят. Или пытаются заснуть...

– Ага, у Мазая, – важно отозвался Васек. – Он меня за крутого пацана держит...

– Видал, Геша, с какими людьми я в кентах, – все тот же противный голос.

Еще и Геша какой-то в его компании.

– А ты че, думаешь, я левый? Я, между прочим, на стрелку вместе с Кречетом ездил! Разборка с пролетарскими была, да...

Голос у Геши густой, объемный. Ролан бы удивился, если бы его обладатель оказался каким-нибудь задохликом.

– Так ты и щас у Кречета? – обеспокоенно спросил Васек.

Видать, не хочется пацану опуститься по своему статусу ниже Геши.

– Ну, в общем, да... Если надо, то Кречет меня зовет. Ну, если там разборка какая-то. А так у меня свой ларек...

– Барыга, значит, – успокоился Васек.

– Да не, какой барыга. Кречет меня даже не трогает, ну, в смысле, я ему ничего не плачу. Потому что, если надо, я всегда за него подпишусь...

– И много ты на разборках был?

– Ну, раза три-четыре...

– Что, со счета сбился? – хмыкнул Васек.

Не очень-то он верил, что Геша был причастен к банде какого-то Кречета... Да и сам Васек мог оказаться таким же вруном. Чужие уши все стерпят...

– Да не, просто три раза махач был. А в четвертый – так, побазарили и разошлись...

– Ну ладно, раз такое дело, то держи пять!

Ролан не видел, как доморощенные братки жмут руки. Но, по всей видимости, братание состоялось.