Томится душенька на зоне - Колычев Владимир

— Не буду. Я замужем…

— Мужа накормим грушами…

— Мне совсем не нравится этот разговор. Я не думала, что ты такой трепач.

— А я трепач. Правда, трепач. Могу такой лапши навешать…

— Трепач и клоун — это почти одно и то же, — обидно усмехнулась она.

— Я не клоун… — надулся он. — И лапшу вешать не пытаюсь. Что на уме, то и на языке…

— Вроде бы и не пьяный.

— А я совсем не пью. В завязке… А раньше много пил. Пока под стол не попал…

— Под стол? Это как?

— Это почти что под каток. Пришел никакой, под стол залез, там и заснул. А ночью снится, будто в гробу. Это потому что под столом был. Такой страх взял, что я с тех пор ни капли в рот…

— Что, и не тянет?

— Ну, иногда бывает. Но страх сильней…

— А у меня…

— Что у тебя, проблемы?

— Да, с мужем… Я и на вечер сегодня пошла, потому что достал…

— Поругались?

— Да что-то вроде того.

— Тебе что, идти некуда?

— Как некуда, если я домой еду?

— К нему?

— Больше некуда… К родителям не хочу…

— Можешь у меня пока пожить.

— Сейчас!

— Да нет, я серьезно… У меня квартира есть, однокомнатная, в районе Лефортово. Я там раньше жил, пока в коттедж не переехал… Там клево, но это за городом, а Лефортово недалеко, сейчас повернем, и через пятнадцать минут будем на месте. Да и метро там в двух шагах, если не понравится, села и уехала…

Он не стал дожидаться ответа. Развернулся через сплошную полосу и лег на обратный курс.

— Ну, если метро… Но ты в свой коттедж езжай.

— Да как скажешь. Но я мог бы и остаться…

— Поворачивай назад!

— Все, все, не останусь. Квартира в твоем полном распоряжении…

Сестре с мужем отец построил дом на быстром Новорижском шоссе, непутевого сына переселил в новомодный таун-хаус, сам обосновался в особняке на Рублевке, так что квартира в Лефортово, где раньше холостяковал Гена, никому не нужна. И внаем ее не сдают. В семье и без того денег выше крыши.

Квартира не могла не нравиться. Огромная комната-студия, совмещенная с кухней, отделка в евростиле; мебель и антураж — на высоте.

— А у тебя что, правда отец нефтяной магнат? — осматривая квартиру, спросила Марина.

— Ну да. Начинал по мелочи, потом развернулся, компанию в Сургуте выкупил, они с матерью то там, то здесь, а я как неприкаянный… Ты бы мой коттедж видела…

— А сам ты чем занимаешься?

— Да так же, как ты, работу ищу.

— Шутишь?

— Ну, в принципе, да. Отец хочет, чтобы я с ним работал. Образование позволяет, а желания особого нет… Вот когда женюсь, остепенюсь, тогда, может, и желание появится…

— А офис у вас где? В Москве?

— Ну, как обычно.

— И юридический отдел у вас есть…

Наконец-то до Гены дошло, куда клонит Марина.

— Ну, как же без этого… И вакансию всегда можно найти. С приличной зарплатой…

— А ты бы не мог с отцом поговорить?

— Мог бы… А что мне за это будет?

— Ничего.

— Поговорить-то я смогу…

Он нарочно потянул паузу, но Марина не повелась. Она молча смотрела в сторону.

— Думаю, решим проблему… Телефон здесь есть, продукты купишь сама…

Он аккуратно положил на стол две стодолларовые купюры. От денег Марина не отказалась. Гена воспринял это как хороший знак. Пусть не сейчас, но скорей рано, чем поздно эта недотрога окажется в одной с ним постели…

Отец был сильным человеком, даже более чем. Подчиненные боялись его как огня, и мама старалась не связываться с ним, одни только дети могли вить из него веревки. Гена был уверен, что работа для Марины будет.

— Мы как раз собираемся расширять юридический отдел… Что ж, пусть она приходит в отдел кадров. Но не говори, что все уже решено. Я хочу, чтобы с ней поработали…

— Кто с ней поработает? — насупился Гена. — Кто у тебя в отделе кадров — мужчина, женщина?

— Мужчина… Та-ак, а ну, признавайся, у тебя с ней серьезно? — задористо спросил отец.

— Ну, в общем, да, — не стал отпираться Гена.

Марина не просто ему нравилась. Он понял, что влюблен в нее от макушки до самых пят.

— Ты говорил, она замужем.

— Если что, разведется.

— Разведется? Ради тебя?

— Ну да.

— А ты достоин того, чтобы она ради тебя разводилась?

— А то нет…

— У тебя есть дом, деньги. Но у тебя нет работы…

Гена смекнул, куда клонит отец.

— Будет… Если она будет со мной, то… Да я и так вроде бы за ум взялся…

— Рад за тебя, сынок… Значит, Марина… А как же Лика?

— Ты это серьезно? — удивился Гена. — Ты ж ее вместо подстилки под меня положил…

— Подстилка не подстилка, а ты живешь с ней. И вроде бы хорошо…

— Она субретка, она никто.

— В принципе, да, — не стал спорить отец.

— А с Мариной мы в одном классе учились. У нее тоже за душой ни гроша, но в данном случае это неважно… Вот увидишь, если все сложится, я образцовым сыном стану…

— Хотелось бы верить… Ладно, будет ей работа. Заодно посмотрю, что она из себя представляет… Если с ней что-то не то…

Отец не договорил, махнул рукой. Он, конечно, был не прочь, чтобы его будущая невестка имела высокий моральный и социальный облик. Но, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Он готов был женить его хоть на Лике, лишь бы сын выбрался из той трясины, где пропадал в компании своих институтских дружков. И Марина, какая бы она ни была, устроит его, если, конечно, не позволит сыну вернуться в клубное болото…

Телеграмма из Житомира пришла как нельзя кстати. У Лики заболел отец, и она уехала домой. А как раз сегодня Гена привез Марину к себе в коттедж: собирался обмыть с ней новую работу с роскошным окладом в полторы тысячи долларов.

Он мог бы отпраздновать это событие и в присутствии Лики. Но девушка могла расценить это как плевок в душу. А он считал, что еще рано ставить на ней крест. Неизвестно, сложится ли у него с Мариной дальше, а с Ликой, как ни крути, ему комфортно и уютно. Она живет с ним как жена, ничего не требуя взамен. А появись Марина, она обидится — виду, может, и не подаст, но в отношениях возникнет напряженность… Но Лика в Житомире, а он у себя дома с Мариной.

На столе ужин из ресторана. Свет выключен, но зажжены свечи, да уютно потрескивает огонь в камине. Марина в обычном джемпере, в джинсах. Хотелось бы, чтобы на ней было вечернее платье, но уж лучше что-то, чем ничего…

Шампанское она пила неохотно. И разговор поддерживать не хотела. Думает о чем-то, хмурит брови…

— Вместе работать будем, — не зная, чем ее заинтересовать, сказал он.

— Вместе? — настороженно посмотрела на него Марина.

— Ну да. Я стану директором, а ты начальником юридического отдела…

— Антону это не понравится, — сказала она и, спохватившись, замолчала.

— При чем здесь твой Антон? — нахмурился Гена. — Его даже в планах нет… Разойдешься с ним, и все дела…

— Чтобы работать с тобой, совсем не обязательно разводиться с мужем…

— Марина, ну ты же умная девочка, — раздраженно поморщился он. — Я хочу с тобой работать. Но еще больше я хочу с тобой жить. Я женюсь на тебе, и у тебя будет все. Ты же знаешь, это не шутка…

— Лучше бы это была шутка.

— Почему?

— Потому что я люблю своего мужа.

— Ну чем он лучше меня? — разозлился Гена.

— Ничем не лучше. Гораздо хуже… Но я его люблю.

— Пошли его к черту!

— Не могу.

— Я его пошлю. На веки вечные.

Гена мог бы обратиться за помощью к Адаму. Он парень серьезный. У него есть люди, которым по силам решить любой нестандартный вопрос. Заплатить, конечно, придется, зато проблема с Антоном будет решена раз и навсегда…

— Не надо, — всполошилась Марина.

— А я говорю, надо!

— Что ты задумал?

— Ничего.

— А мне кажется, задумал… Только попробуй его тронь!

— И что мне будет, если трону?

— Ты никогда меня больше не увидишь.

— А как же работа?

— Плевать.

— А что мне будет, если я его не трону?

Он чувствовал ее страх и намеревался на нем сыграть.

— Прекрати! — потребовала она голосом, срывающимся на истерику.

— Я еще не начинал, а ты — «прекрати», — распаляясь, усмехнулся он.

Он обнял Марину за плечи, привлек к себе.

— Не надо, — сказала она.

Но попытки вырваться не предприняла.

— Почему не надо? Я тебя люблю. Я тебя хочу. Мы взрослые люди…

— Я люблю мужа…

— Это ты из вредности так думаешь.

— Из вредности можно говорить, а не думать…

— Неважно.

Может, он и оговорился, но ему все равно. Руки выпущены на волю, одна гладит Марину по спине, другая залезла под свитерок… Бюстгальтер у нее расстегивался спереди, и Гена справился с ним довольно быстро…

Джемпер уже лежал в сторонке, когда Марина снова сказала «нет». Но, как и в прошлый раз, Гена не воспринял всерьез ее протест. Он продолжил наступление и овладел всей поверхностной территорией. Раздел ее догола, осталось только углубить успех…

Марина лежала на диване с закрытыми глазами. Щеки красные, губы плотно сомкнуты. Она всего лишь позволяла ему трогать себя, но душа находилась под замком. Но ничего, сейчас он покажет ей, что такое секс с настоящим мужчиной, и заставит отдаться ему без остатка… Но только он попытался раздвинуть ей ноги, как она оттолкнула его, вскочила, схватив попутно джемпер, бросилась вон из комнаты. Но Гена не мог позволить ей уйти.